— Вот именно! — сказала Елена Петровна и тоже поднялась. — Пошли в самом деле на кухню. Сейчас я тебе расскажу, что узнала. Вот слушай, — она села напротив Серегина, запахнула халат. — Я разузнала. Ты молодец, правильно подсказал. В поликлинике есть врач, который потихоньку вставляет зубы из старых золотых монет. Он их покупает за деньги, а потом как-то обрабатывает и делает коронки. Для пробы можно пойти к нему.
— Ты думаешь, не откажется?
— Не должен. Он же берет деньги за монеты, значит, золото ему нужно.
— В крайнем случае, Лена, ты тогда пойдешь к другому врачу.
— Но ведь золото у нас грязное, с графитом, я боюсь.
— А тебе какое дело? Лишь бы он купил. Зато у нас будут деньги вместо песка. Или ты не согласна?
— Нам, Вася, все время твердят, что это золото вроде как ядовитое.
— Врут, Лена, ты не верь, это специально, чтобы его не брали.
— Может быть. Но раствор — точно ядовитый, даже смертельный.
— Дуреха, как золото может быть ядовитым? Я тебе говорю, что ерунда все это. Но если тот врач спросит, откуда у тебя оно, ты ему скажи, что осталось от мужа, который работал на приисках в Магаданской области. Видишь, я все продумал до мелочей. А муж твой там на самом деле работал и на самом деле мог оставить своей любимой жене наследство. Ничего страшного, и очень похоже на правду. Пусть этот врач проверяет, если захочет, был у тебя там муж или нет. Ему каждый скажет, что был. Вот так-то, товарищ Кудрявцева.
— Молодец, ловко придумал.
— Между прочим, у меня эта мысль мелькнула еще в прошлом году, так что я о тебе, как видишь, не забывал. Пошли отсюда, у нас в запасе еще целых два часа.
— Вася, а ты сможешь меня понести на руках?
— Я-то? — Серегин усмехнулся. — Запросто! — Он взял ее на руки. — И еще вот что, Лена. Золото продавать будешь ты. Ведь ты его хозяйка, это во-первых. А во-вторых, меня, мужика, врач испугаться может. А ты женщина, к тому же симпатичная, тебе и карты в руки.
— Хорошо, я попробую, — она обняла его за шею. — Василий, дай мне твердое мужское слово, что сразу, как только Клава твоя умрет, ты женишься на мне. И мы поедем на юг, в свадебное путешествие. Да? Помнишь, ты мне обещал?
— Лена, — Серегин сделал обиженное лицо, — девочка моя, ну, когда и в чем я тебя обманывал? Ей и жить-то осталось всего ничего. Хорошо, если до весны дотянет, а ведь может и к Новому году помереть. У нее это, забыл, как называется…
— Саркома груди, — напомнила Кудрявцева.
— Точно, она самая. А по-простому — рак. Ее из больницы выпустили, ничего не сказали прямо. Ну а мне, как самому близкому человеку, так и заявили: не выживет. Так что надо ждать. И все об этом. А завтра пойдем продавать золото. Возьмем тот, самый первый кусочек.