Кудрявцева осталась одна. Посмотрела на стол, где была раскрыта какая-то тетрадь и лежала авторучка, потом перевела взгляд на стеклянный шкаф с весами и стальными щипцами, посмотрела на высокое зубное кресло, бормашину с черной кишкой и стальным наконечником, передернула плечами. Прошла еще минута, врач не выходил. Наконец он появился, чуть улыбнулся, показав чистые белые зубы. Халата на нем уже не было, вместо него Евгений Александрович надел коричневый костюм, рубашка тоже была светло-коричневого цвета с однотонным галстуком. Ничего не скажешь, подумала Кудрявцева, хорошенький. Но уж больно маленький.
— Елена Петровна, я беру у вас металл. По той цене, что договорились. Б-больше дать не могу, м-металл с примесями, но думаю, что мне он п-подойдет. Т-так, я сейчас должен отлучиться за некоторой суммой для в-вас. Вы не волнуйтесь, я не подведу. А вы пока можете присесть в кресло, вас посмотрит м-моя супруга. С ней о нашем деле не говорите ни слова.
— Но у меня не болят зубы, — Елена Петровна пожала плечами.
— Н-ничего, — мягким движением руки успокоил ее мужчина. — Это как п-профилактика. Вам просто почистят зубки мягко и с-совершенно безболезненно. Н-настенька, — чуть повысил приятный баритон Евгений Александрович, — будь умницей, посмотри у Елены Петровны зубы, почисть камни, я вернусь минут через десять. — Он быстро вышел из кабинета.
В боковую дверь вошла Настенька и так же, как раньше, почти равнодушно посмотрела на Кудрявцеву: — Пожалуйста, снимите плащ и садитесь, я почищу вам зубы. Это и в самом деле не больно.
Елена Петровна села в кресло, раскрыла рот и, пока Настенька чистила ей зубы, мысленно считала, сколько же денег сейчас должен принести ее муж. Если по двадцать рублей за сто двадцать два грамма? Ну, лучше сто двадцать, так удобней считать, тем более что два грамма он может скинуть на грязь от графита. Значит, сто двадцать граммов умножить на двадцать рублей. Получилась такая сумма, что Кудрявцева вдруг выпрямилась и невольно закрыла рот.
— Неужели вам больно? — удивилась Настенька.
— Нет, — смутилась Кудрявцева, — у меня челюсть устала, простите.
— Ничего, я в общем-то уже закончила, сполосните рот и сплюньте вот сюда. Вот и все. Кстати, Евгений Александрович уже вернулся.
— Откуда вы знаете? Ведь он еще не зашел в кабинет.
— А я в окно вижу, у нас машина всегда под окном стоит, когда мы на работе.
— Понятно, — кивнула Елена Петровна и провела языком по зубам. На самом деле, стало как-то приятнее. — Спасибо вам, — она подошла к вешалке и стала надевать плащ. В это время вошел Евгений Александрович, требовательно посмотрел на свою жену, и она исчезла в боковую дверь. Он снова щелкнул ключом в замке и, открыв маленький дипломат, вынул газетный сверток: