Похоже, Хельг собирался меня послать, или еще что похуже, но в этот момент наши викинги, как я их мысленно окрестил, решили, что можно начинать дележку и шмон. Вокруг нашей группы уже прохаживалось кавалерийским шагом несколько гнусного вида молодчиков, похоже, старейшин, или как они тут называются. Один — здоровяк-тяжеловес с пивным брюшком, заросшим рыжей шерстью — выдернул меня из толпы. Похоже, его заинтересовал мой тельник — правда, после того, как меня несколько раз вываляли в грязи, полосы были видны не очень отчетливо, но все же видны. Тяжеловес опытным хозяйским взглядом посмотрел на мои ботинки, решил, что займется ими позже и принялся ощупывать материю, то есть воротник, обдавая меня застарелым перегаром. Неожиданно в мутных гла-зенках что-то засветилось, толстые корявые пальцы поволокли из-под тельника цепочку с Камнем. Это он зря придумал…
— Не трогай, дурак. Пожалеешь.
То ли он не понял, то ли не поверил. А напрасно. Когда его грязная лапища сомкнулась вокруг Юрда, тот моментально отреагировал, а я еще своей Силой от души добавил.
Получилось весьма эффектно — треск, зеленые искры, запах озона… Тяжеловес пролетел спиной вперед пару метров и плюхнулся задницей на утрамбованную землю, прижимая пораженную руку к животу. Он явно не понял, что произошло. Но так или иначе, а момент для поднятия своего авторитета вполне подходящий. Я гордо выпрямился и отчеканил:
— Вы, ничтожества! Я — страшный Чародей, и смерть ожидает любого, кто хоть пальцем ко мне прикоснется!
Должного эффекта это не произвело. Сдается мне, по-имперски тут никто не понимает. Хотя возможен и другой вариант: никто и пальцем не собирается меня задевать, просто превратят в подушечку для стрел. Во всяком случае, женщины и дети рассосались моментально, а в руках у мужиков возникли длинные луки и дротики. Вот это называется — показал себя…
Так бы меня, наверно, и уложили с соблюдением полнейшего ко мне уважения, но как в таких случаях и бывает, помощь явилась с самой неожиданной стороны — откуда-то из-за спин воинов вывернулась высоченная костлявая старушенция, хромающая на правую ногу, тоже при ошейнике. Она повелительно вскинула руку и резко что-то прокаркала. После некоторого колебания стрелы вернулись в колчаны, воины отодвинулись — все, кроме одного. Этот — судя по длинным золоченым рогам, укрепленным на шлеме, какая-то шишка — вступил в спор со старухой. Лук его при этом оставался нацеленным на меня, а я такие вещи не люблю — далеко ли до беды? Но в общем-то тут дело техники…
Все прошло без сучка и задоринки, если не считать того, что рогатого чуть кондрашка не хватила, когда лук у него в руках сломался со звуком пистолетного выстрела. Елки зеленые, как это у меня из головы вылетело — в моей котомке ствол лежит! Не думаю, что тут кто-либо имел дело с огнестрельным оружием, но чем черт не шутит — вдруг да найдется какой-нибудь ушлый дикарь, который разберется, как из него стреляют. Только этого еще для полного счастья не хватало.