— Пробовал. Как видишь, подняли.
— А чем тебе эти твои Серые не нравятся?
— А чем вам не нравится СБ?
— Да, кажется, у вас тут не соскучишься… — мрачно пробормотала Ларико. — Уж на что «там» гадости хватает, а тут… Кого-то убить — в порядке вещей.
— Ничего, привыкнешь, — посулил Старый. — Только держись от этих склок подальше, а? Та еще мясорубка…
— И в чародейские дела нос не суй, — поддержал я. Ларико, похоже, хотела высказать какую-то резкость, но воздержалась, глядя на наши похоронные физиономии.
Некоторое время помолчали, потом Малыш широко зевнул и подвел итог:
— Ладно, выпили, потрепались, а теперь не пора ли на боковую? Давайте еще по одной, и баиньки, а завтра еще раз все на трезвую голову обговорим.
Совет Малыша приняли все. Я уже собирался устраиваться на крытой шкурами лавке, когда Малыш неожиданно повернулся ко мне:
— Держи, только в белый свет как в копеечку не пали, — и перебросил мне мой пистолет. Я кивком поблагодарил его — слов не нашлось. Такой ход стоит на порядок дороже любых заверений в дружбе…
Я пристроил ствол под импровизированную подушку, потом накрылся остатками баронского плаща и некоторое время пытался обдумать услышанное, но мысли постоянно ускользали — жутко хотелось спать, к тому же мешала возня, начавшаяся за дощатой перегородкой, когда туда удалились Ларико и Старый. Спьяну я сначала даже обиделся, но вовремя себя одернул — не ждал же я, что Ларико у меня на шее повиснет, стоит мне появиться? К тому же, инструктор Института по технике выживания — прикрытие более надежное, чем отлученный орденец, которого в среднем раза три в неделю пытаются грохнуть. Ладно, какую-то сноровку в залегании на грунт, а так же в более активных методах защиты я приобрел, будем надеяться…
Я еще немного покрутился с боку на бок, но зеленый змий победил, и я вскоре перестал слышать даже богатырский храп Малыша.
Пойло Старого обладало одним замечательным, вернее — примечательным свойством: наутро после него тяжело просыпаться, а потом еще тяжелей вспомнить, где находишься. Мне все это удалось сравнительно быстро, но открывать глаза я не торопился, просто лежал, прислушивался и вдыхал запах какой-то готовящейся еды. Идиллию нарушил громкий голос Ларико:
— Эй, желудки, вставайте, а то жрать не дам!
Не открывая глаз, я пробормотал:
— Если сама все слопаешь, заворот кишок тут не лечат.
— А ты, говорилка, помалкивай, а то схлопочешь овсянкой по физиономии.
— Я тебя тоже люблю.
Малыш, приоткрыв один глаз, пробормотал:
— Разорались с утра пораньше… Итак тяжело.
Я сел, изобразил самую елейную улыбку и осведомился вкрадчиво: