Винтовка, значит, с оптикой… Выходит, те, кто за мной охотится, окончательно плюнули на конспирацию и прут напролом. И Друг Апачей застрелен, если верить Дэну, а за отсутствием иной информации приходится ему верить. Собственно, до Друга Апачей, моего убийцы несостоявшегося, мне как-то дела нет, но грохнули его из-за меня, никуда тут не денешься. Да что я, в самом деле, — проклятый, что ли? Кто со мной ни свяжется — погибает. Что ж это с тобой творится, Майк.
Стоп, сударь мой, Чародей. Давай-ка правде в глаза смотреть: художника по прозвищу Майк, а по паспорту Михаила Ордынцева, здесь нет. Есть средневековый воин-Чародей Мик Меченосец, битый-перебитый, обученный убивать. И обучили меня этому не здесь — в месте, которое предположительно называется Югран. Там я носил автомат, и вряд ли он был холостыми заряжен….
К ночи совсем посвежело, и я продрог, как цуцик, да и в сон клонило просто страшно, но все прошло относительно спокойно, во всяком случае, слишком активно нас сожрать не пытались. Некоторое время вокруг островка мыкался виппер — хрюкал, плескался, но не нападал. В конце концов я его пугнул — правда, довольно лениво, а он так же лениво убрался восвояси. Несколько очень неприятных минут я пережил, когда появилась стая Лунных Летунов, серебристо блестевших крыльями — но они описали над нами широкий круг и умчались к северу. До полнолуния пока далековато, так что настроены они довольно мирно, но я все равно несколько минут с облегчением переводил дух — взбреди им в голову напасть, я бы немного сделать смог.
Вообще, Торианские топи ночью — зрелище завораживающее, хотя и жутенькое, прямо скажем. Этакое царство призраков… Но я чувствовал себя относительно спокойно — мы здесь никого не интересовали. С Ларико, правда, чуть истерика не приключилась — ее угораздило проснуться как раз тогда, когда вокруг нас на расстоянии метров тридцати абсолютно бесшумно задвигалось по поверхности болота что-то белое и громадное — то ли призрак, то ли что-то еще. Болотный Моби Дик…
Но болото жило своей, непонятной даже для меня, Чародея, жизнью, и здесь поминутно что-то происходило — уж что-что, а это я чувствую. Мы же оказались чужаками — по счастью безопасными. Страха особого не возникало, но с чужой Силой я все же соприкоснулся — и сразу почувствовал себя чуть не карликом. Знакомое ощущение, провалиться бы ему пропадом… Чем дальше, тем гаже и тем меньше я что-либо в окружающей ситуации понимаю. Дерешься на ощупь, неизвестно с кем, а ту безликую и громадную силищу, что против тебя, не то что достать — увидеть, и то не можешь…. Наверно, так должен чувствовать себя ребенок, заблудившийся в страшной сказке для взрослых… Как там Герман говорил? Зазеркалье. Бесконечная шахматная партия, и ты в роли пешки, и невесть почему должен брести невесть куда, пока, оскальзываясь на грязи и крови, не выбьешься в ферзи. А если я не хочу? Если вся эта борьба за великие цели прежде всего к той же грязи и крови сводится? Нет уж, на фиг! Вон они, мои принципы, у костра дрыхнут. Пусть я для них всего лишь загадочная игра природы под названием Чародей, я за них половине Института и Ордена зубами глотки перегрызу. А есть еще Гельда и Роджер. И был еще Хельг, убитый стрелой, предназначенной мне… Нет, Мик, хорош об этом. Моя задача на данный момент — дойти до Столицы и довести дотуда ребят.