— Я даже не хочу говорить об этом, — ответила она.
— Ты никогда раньше не получала ничего подобного?
— Нет.
— Тогда при чем здесь полиция?
— Пожалуйста, замолчи, Питер. Я не хочу это обсуждать!
Пауза.
— Я так понимаю, ты не хочешь обсуждать это со мной, — с напряжением в голосе проговорил он.
— Не сейчас. Не сегодня.
— Но с полицией ты будешь это обсуждать?
— Доктор Фалко, — вмешался Мур, — действительно будет лучше, если вы сейчас уйдете.
— Кэтрин, ты этого хочешь?
Она уловила обиду в его голосе, но не обернулась.
— Да, я этого хочу, Питер. Пожалуйста.
Он не ответил. Только когда хлопнула дверь, она поняла, что Питер ушел.
Повисло долгое молчание.
— Вы не рассказывали ему про Саванну? — спросил Мур.
— Нет. Мне не хватило смелости.
«Изнасилование — тема слишком интимная, и стыдно обсуждать ее. Даже с человеком, который хорошо к тебе относится».
Она спросила:
— Кто эта женщина на картинке?
— Я надеялся, вы мне расскажете.
Кэтрин покачала головой.
— Я даже не знаю, кто послал это.
Стул скрипнул под ним, когда он встал. Она почувствовала его руку на своем плече; его тепло передавалось ей сквозь зеленый шелк. Она так и не переоделась и до сих пор расхаживала в вечернем наряде. Вся эта затея с выходом в свет теперь казалась ей полным бредом. Что она себе вообразила? Что сможет опять стать такой же, как все? Что окончательно излечилась?
— Кэтрин, — произнес Мур. — Вы должны рассказать мне про это фото.
Его пальцы крепче сжали ее плечо, и до нее вдруг дошло, что он назвал ее по имени. Он стоял так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своих волосах, и ей почему-то было совсем не страшно. Прикосновение любого другого мужчины она сочла бы домогательством, а нежное участие Мура наполняло ее покоем.
Она кивнула.
— Я попытаюсь.
Он подвинул еще один стул, и они вдвоем сели перед компьютером. Она с трудом заставила себя сосредоточиться на фотографии.
У женщины были кудрявые волосы, и они разметались по подушке тугими спиральками. Губы скрывались под серебристой полоской клейкой ленты, но глаза с красными от вспышки фотокамеры зрачками были широко раскрыты, и взгляд был осмысленным. Фотография показывала только верхнюю часть ее обнаженного тела. Но видно было, что женщина привязана к кровати.
— Вы ее узнаете? — спросил Мур.
— Нет.
— Есть что-нибудь в этой фотографии, что кажется вам знакомым? Может быть, комната, мебель?
— Нет, но…
— Что?
— Он и со мной проделал то же самое, — прошептала она. — Эндрю Капра фотографировал меня. Привязанную к кровати… — Она с трудом сглотнула слюну, чувствуя, как ее заливает краской стыда, словно это ее тело было так бесстыдно выставлено взгляду Мура. Она поймала себя на том, что держит руки на грудях, будто пытаясь защитить их от дальнейшего насилия.