Щебень не доставал до порога сантиметров семидесяти.
– Погоди, – сказал Влад, когда они влезли на хрупкий от времени, крошащийся и скрипящий под ногами бетон. – Факел зажечь забыли.
Чага молча сунула ему в руки смолистый забинтованный лентовидным листом корень и шаркнула кремнем о кремень. Брызнули колючие искры. Влад осторожно подул на разбежавшуюся розовым кружевом искру, и факел вспыхнул. Затрещала, закипела смола… А листьями корень обмотан, видимо, для того, чтобы целиком не полыхнул… А так, конечно, он будет выгорать постепенно… Неглупо придумано.
Сначала показалось, что коридор заканчивается глухой стеной, но он просто сламывался там почти под прямым углом и вел вправо. Пока все по легенде: вырыли ямы извилистые и глубокие… Факел плевался горящей смолой и сыпал искрами. Серая тень метнулась мимо них к выходу – не иначе грызун какой‑нибудь типа крысы… Пыль, бетонная крошка, иногда хрустнет под ногой тонкая белая косточка… Запустение. Странно, что воздух не такой уж и затхлый. Видимо, вентиляция все‑таки работает… Или протягивает естественным путем…
Они миновали второй поворот, и Чага, ахнув, отшатнулась. Чудовищный огромный металл уставил на них слепую блестящую морду, заткнув ею все пространство впереди. Блики от горящего факела стекали по светлым извивам, как кровь.
Влад оглянулся удивленно.
– Чага! Ты что? Это ворота. Стальные ворота…
Чага все еще стояла неподвижно. Влад улыбнулся.
– Конечно, надо привыкнуть… Ты просто никогда не видела столько металла… Постой пока здесь, хорошо?
Он поднял факел повыше и двинулся к слепому металлическому чудищу. Чага хотела пойти за ним и не смогла. Ноги не слушались. Прерывисто дыша, она прислонилась к шершавой каменной стене и смотрела с отчаянием, как Влад, остановившись перед смертельной, тускло поблескивающей преградой, бесстрашно тронул ее голой рукой, а потом еще и погладил нежно, словно вычесанного зверя.
– Ты не бойся, Чага, – говорил он, оглядывая и ощупывая то, к чему не приблизился бы ни один человек даже под страхом изгнания. – Это честный простой металл… Осколков не жрет и летать не летает… Если бы он еще открывался, цены бы ему не было… О! А это что? Ну‑ка позволь…
Влад переложил факел в левую руку, а правой уперся в преграду изо всех сил. И металл уступил – узкая прямоугольная плита, вильнув, ушла внутрь и в сторону, открыв вертикальный проем, наполненный серым сумраком.
Влад опять обернулся, причем вид у него был весьма озадаченный.
– Я‑то думал, у них тут все кодировано‑перекодировано, а они вон как – калитку настежь…