Блин, так и свихнуться недолго… Егор опустил осколок и оглядел чистые, освобожденные от паутины углы. Там по‑прежнему злобно перешептывались.
– Слышь, братва… – искательно обратился он к сердитым невидимкам. – А стеклышко подновить никак нельзя?
Шушуканье смолкло. Обслуга всегда чувствует себя польщенной, когда с ней говорят на равных и тем более о чем‑то просят. Невидимая рука (или что там у них?) изъяла из Егоркиных пальцев зеркальный ятаганчик, повертела, покувыркала.
– Нет, ничего тут не сделаешь, – прозвучал наконец приговор. – Через пару дней совсем потускнеет. А там и вовсе растает…
– Специалисты вы хреновы! – с досадой бросил он, отбирая осколок.
– А там, между прочим, – прозвучал откуда‑то с потолка ликующий голосок, – распорядитель вернулся… Ох, и влетит сейчас кому‑то!
– Ага! Гони дальше! – пробормотал Егорка, но на всякий случай поспешил выбраться наружу, причем не через ту стенку, что была обращена к полураспавшемуся столу, за которым они обычно играли в карты, а через противоположную. В крайнем случае, можно будет соврать, что гулял вокруг павильона.
Однако зловредный пролетарий, кажется, сказал правду. По ту стороны коробки вовсю уже шла разборка. Из общего гама проплавился ядовитый тенорок Леонида Витальевича Арчеды:
– Я хочу знать в конце концов: есть у нас руководство или нет вообще? У меня вот создается такое впечатление, что нет…
Егор возблагодарил судьбу и, зашвырнув осколок подальше, устремился к месту событий.
– Можно подумать, я по личным делам отсутствовал! – героически отбивался незримый распорядитель. – Что ты себе вообще позволяешь, Леонид?
– Я бы даже осмелился предположить: по шкурным…
– Да дайте же договорить наконец!
– Действительно, Леня, одного только тебя и слышно, – недовольно произнес дядя Семен – и установилась относительная тишина.
– Значит, что мне удалось выяснить на бирже… – с трудом сосредоточившись, начал распорядитель – и тут же сорвался вновь: – Между прочим, это ты, Семен, на нас панику нагнал! Накрутил, напугал… Себя она не пожалеет, в павильон она прорвется!.. И я, дурак, купился: давай по аукалке трезвонить, всю округу зря перебулгачил… А эта самая Ирина, чтоб вы знали, Полупалова, уже три месяца как в списках на новые зеркала значится! В четырех очередях стоит! Мало того: она уже где‑то успела поработать – целый месяц! Отморозки так поступают, я вас спрашиваю!..
Персоналии переглянулись, лица их просветлели. Однако Василий хотел удостовериться во всем до конца:
– А чего ж она тогда в образе покойницы разгуливает?