Сидя на корточках, Толик не спеша затягивал последний болт. По периметру латки блестели капли клея (толченый кокос плюс сок хлебного дерева). Внутри яхты кто‑то громко сопел, лязгал железом и выражался. Из‑под носовой части палубы, упираясь пятками в раскулаченную каюту, торчали чьи‑то крепкие загорелые ноги.
– Сойдет, – сказал Толик и хлопнул ладонью по обшивке.
– Все, что ли? – гулко спросили из чрева яхты.
Ноги задвигались, показалась выпуклая смуглая спина, и наконец над бортом появилась потная темная физиономия то ли работорговца, то ли джентльмена удачи. Выгоревшие космы были перехвачены каким‑то вервием, а ниже подбородка наподобие шейного платка располагалась рыжая клочковатая борода.
Эта совершенно пиратская физиономия принадлежала Леве.
Бывший инженер‑метролог отдал гаечный ключ Толику, и они присели на борт передохнуть. Толик тоже изменился: почернел, подсох, лицо до глаз заросло проволочным волосом.
Европейцем остался, пожалуй, один Федор Сидоров. Светлокожесть его объяснялась тем, что работал он всегда под зонтиком, а вот чем он подбривал щеки и подравнивал бородку, было неизвестно даже Галке. Сейчас он бродил вокруг «Пенелопа» и, моргая белесыми ресницами, оглядывал его со всех сторон.
– Слушай, вождь, – сказал Лева (Толик чуть повернул к нему голову). – А зачем вообще нужна эта палуба? Снять ее к чертовой матери…
– Можно, – кивнул Толик.
– Мужики, – задумчиво поинтересовался Федор, – а вам не кажется, что вы обращаетесь с моей собственностью несколько вольно?
«Мужики» дружно ухмыльнулись в две бороды.
– Твоя собственность, – насмешливо объяснил Лева, – месяц как национализирована.
– А‑а, – спокойно отозвался Федор. – Тогда конечно.
– И вообще, – сказал Лева. – Я не понимаю. Почему мы с вождем трудимся в поте лица? Почему ты стоишь и ничего не делаешь?
Федор, задрав брови, наблюдал морских ласточек.
– Мужики, какого рожна? – рассеянно осведомился он. – Я – фирма, работающая на экспорт. Золотой, в некотором роде, фонд.
– Ты, фирма! – сказал Толик. – Ты портрет Таароа закончил? За ним, между прочим, сегодня делегация прибудет, не забыл?
– Сохнет, – с достоинством обронил Федор. – После обеда приглашаю на смотрины.
– А вот интересно, – ехидно начал Лева. – Все хотел спросить: а что ты будешь делать, когда у тебя кончатся краски?
Федор одарил его высокомерным взглядом голубеньких глаз.
– Левушка, – кротко промолвил он, – талантливый человек в любом месте и в любую эпоху найдет точку приложения сил.
– А ты не виляй, – подначил Лева.
– Хорошо. Пожалуйста. В данный момент я, например, осваиваю технику татуировки акульим зубом. Если это тебя так интересует.