— Может, давай их сразу того… — Лютый провел ребром ладони по горлу. — А то ведь сдадут, подстилки!
Взглянув на побледневших, испуганно дернувшихся женщин, Смирнов подошел к подельнику.
— Вот что, убивец! — зло начал он. — Ты думаешь, я в натуре этих шкур на дурочку выцепил? Прежде чем на рывок дергать, я приготовился. Не просто наудачу мы с тобой у Коровиных на чердаке гаража сидели! У меня с Зинкой уговор был. Помнишь, ты насчет жратвы удивлялся?
Пораженный Дубов чуть заметно кивнул.
— Она все это давала, Зинка! И вывезла бы нас потом она! Мы с ней баш на баш, — криво улыбнулся Псих. — Она меня до Москвы без атаса довозит, а я ее муженька, подполковника Корову, завалил бы! Но ты весь кайф сломал — запорол Зинку!
— Ни хрена себе уха, — с трудом выдавил Дубов. — А чего же ты мне не сказал? — И тут же понял, что спрашивать не следовало. Потому что в их жизни с ее законами и правилами ни о чем не спрашивают. Поэтому спокойно принял ответ подельника:
— Мое — это мое! — Псих хотел сказать еще что-то, но донесшийся с улицы длинный автомобильный гудок заставил его замолчать. Осторожно выглянув в окно, Лютый выматерился:
— В рот мента! Влипли!
Подскочив к нему, Смирнов увидел напротив дома бортовой «ГАЗ-66» с сидевшими в кузове солдатами. Открыв дверцу кабины, на дом смотрел офицер ВВ. Рядом с машиной покуривал высокий прапорщик. Машина просигналила еще трижды. Офицер что-то сказал солдатам. Двое из них спрыгнули на землю и быстро пошли к дому.
— Сваливаем! — выхватив пистолет, выдохнул Смирнов. Лютый с обрезами в руках выскочил в коридор первый. В это время в открытую дверь шагнул солдат. Оглушительно грохнул обрез. Выпущенный с близкого расстояния заряд картечи, разорвав лицо и шею солдата, выбросил его на улицу. Второй испуганно заорал и, петляя, бросился к машине. Выскочивший из кабины с пистолетом в руке офицер что-то громко скомандовал. Из кузова на землю стали выпрыгивать солдаты.
Вскинув «макаров», Псих прицелился и дважды нажал на курок. Потом бросился к окну, выходящему на другую сторону дома, в буйно цветущий большой сад. Выбил ударом ноги раму, выпрыгнул. Упав на землю, откатился к сложенным ровным квадратом — метр на метр — белым кирпичам. Над Смирновым просвистели пули, взбив на кирпичах белые фонтанчики. Из другого окна выпрыгнул Лютый с обрезами в руках. Выскочивший из-за угла белобрысый сержант вскинул автомат. Лютый метнулся в сторону. Обрез пятизарядки трижды дернулся у него в правой руке. Несколько картечин уже на излете достали ноги сержанта. Истошно заорав, тот выронил оружие и запрыгал на месте. Потом опрокинулся на спину и с ужасом уставился на кровавые точки на правом бедре. По Дубову врезал длинной очередью выскочивший из окна солдат. Огрызнувшись бесполезным на таком расстоянии выстрелом из обреза, Лютый достиг сада. На мгновение скрывшись из поля зрения вэвэшников, он рванулся вправо и вперед. Вслед ему заговорили автоматы. Срезая ветки и расщепляя стволы яблонь, пули с коротким посвистом проходили рядом.