– У автозаводов на Земле тоже нет складов. – Во взгляде Хосокавы промелькнуло снисхождение. Видимо, он решил, что Павел стал жертвой слабой эрудиции.
– У земных автогигантов широкая сеть дилеров, – опроверг Павел невысказанные сомнения Хосокавы. – Заводская служба маркетинга с их помощью отслеживает соотношение спроса и предложения, и дилеры развозят по своим торговым площадкам, прямо с заводов ровно столько машин, сколько смогут продать. С оружием такие фокусы не проходят. Особенно, когда назревает война. Производство скачкообразно растет, но дилеры просто не в состоянии продать все, ведь повышенного спроса пока нет. Вот тут-то и нужны арсеналы. Где они? Орбитальная разведка обнаружила хоть что-то подобное?
– Нет. – Хосокава одобрительно кивнул, что не совсем стыковалось с отрицательным ответом. – И выхода продукции мы тоже не засекли, хотя заводы работают.
– Значит, выходной «лоток» конвейера находится под землей. Оружие уходит прямиком на склад. Но если арсенал маловат, много туда не положишь. Однако Рур уже три недели в блокаде, а заводы работают.
– Потому, что мы не препятствуем промышленным поставкам на планету, мы блокируем только экспорт.
– О том я и говорю. «Вход» сырья есть, «выхода» готовой продукции нет. Получается, ее складируют. Накопилось продукции много, значит, склады большие. Вывод – под РУСТом есть и линии грузового метро, чтобы развозить товар, и большие гроты, чтобы его складировать. Эту мысль подтверждает информация от Ван Ли. Под Восьмым офисом на Вальдштрассе есть глубокий и просторный подвал, где предположительно расположена база диверсантов, почему этот грот не может быть связан с целой системой таких же подземных сооружений? Если мы добудем схему катакомб под РУСТом, то легко вычислим самое удачное место для размещения штаба противника.
– Не думаю, что такие схемы продаются в турбюро.
– И я не думаю. Но уверен, что они существуют. Нужно только знать, где их искать. – В местной сети?
– Да. Озадачьте разведку, господин генерал, пусть копают, ищут местных хакеров, что-то еще делают. Сутки у нас есть.
– Хорошо, Павел Петрович, благодарю за идею. – Хосокава встал. – Вы свободны.
* * *
Челнок с опознавательными знаками Национальной Армии Рура подошел к разведкораблю полицейской армии «Кречет» медленно и постоянно передавая по лучу сигнал «парламентеры». Насчет стыковки с подозрительными судами и личных переговоров с противником у «кречетов» имелись особые инструкции, после гибели Овчаренко и инцидента на Лидии ни то ни другое не приветствовалось, но командир разведчиков решил рискнуть. Тот, кто находился на борту немецкого челнока, вряд ли стал бы обменивать свою жизнь на вражеский фрегат. Герр Штеер был человеком практичным. Командир разведчиков пробежал взглядом краткую справку. Советник Хартманна по вопросам контрразведки – это была важная персона. Ни на дурную славу Мясника, ни на героическую участь камикадзе он не претендовал. Все это подтвердил полковник Ван Ли, начальник разведотдела Генштаба вышедший полчаса назад на связь. Как этот полковник узнал, что через тридцать минут в поле зрения «кречетов» появится челнок парламентера, оставалось только гадать, но предсказание исполнилось. А еще Ван Ли предсказал, что в роли парламентера выступит важная персона и сведения будут очень ценными. Пока все вроде бы сбывалось. Как бы странно это ни выглядело. Командир разведчиков встретил парламентера в шлюзовом отсеке, как и рекомендовал Ван Ли.