Бартоломеу много лет назад, когда у него еще водились деньжата, прошел несколько психотерапевтических сеансов, но ни один из них не дал результата. Наоборот, результат был прямо противоположным. Он свел с ума некоторых из своих докторов, и они были вынуждены сами лечиться сразу же после того, как начали лечить Бартоломеу. Этот тип был неисправим, но вовсе не так уж глуп. Он решил, что моей специальностью является высокомерие. Когда мы, потанцевав у «Сан-Пабло», направились к виадуку, он прозвал меня Суперэго, поскольку понял, что я представлял собой буквально кладезь надменности и спеси, а мое собственное «я» было огромным и болезненным. Малограмотный специалист по ошибке использовал термин Фрейда. Наблюдая за тем, как приглашают плута, он отозвал меня в сторону и прошептал на ухо:
— Суперэго, с вами очень трудно иметь дело, а с этим мошенником будет вообще невозможно.
— Посмотрим, что он выкинет, этот… — начал я возражать, но, еще не успев выругаться, подумал, что, может быть, он и прав. Новый член семейства наверняка опасен. Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я стану общаться с уголовником, с надувалой.
Бартоломеу я отомстил, тихонько сказав:
— Иметь дело с таким алкоголиком, как вы, сложно, но с этим жуликом вообще невозможно. Я вне игры!
Я еще раз подумал о том, чтобы отказаться от этого практического изучения социологии. Но неожиданно в моем сознании возник образ. Я вспомнил, что был потерян и снова найден; посмотрел на спокойное лицо учителя и решил продержаться еще некоторое время. На руку мне сыграло и любопытство: что мне может дать этот опыт? Само собой разумеется, этот опыт даст богатейший материал для написания нескольких диссертаций.
Новый ученик имел мягкий голос, но был мастером обманывать других и из любой ситуации извлекать выгоду. Ему нравилось потешаться над людьми, продавать им лотерейные билеты, на которые якобы выпал выигрыш. Он воровал кредитные карточки у женщин, рыскал по сумочкам старух, помогая им перейти улицу, словно заправский джентльмен. Проблема в том, что любой мастер своего дела страдает преувеличенной самоуверенностью. Он считал, что никогда не попадет в ловушку, до тех пор пока не встретился с кем-то, кто являлся еще большим мастером, чем он. Ему и невдомек было что пойдя вслед за учителем, он попал в самую большую в своей жизни западню.
Мы присели на площади, чтобы отдохнуть. Учитель предложил нам с Бартоломеу объяснить Димасу суть нашего плана. Задача не из легких! Этот тип был настоящий неуч. Но, может, нам удастся заставить его покинуть нас? Бартоломеу описывал все, что с нами происходило, с большими преувеличениями.