– Я терпелив, Либби. Однако пять дней исчерпали мое терпение, Завтра в шесть. – Он развернулся и направился к задней двери своей клиники. – Мне пора, – крикнул Джошуа. И ушел.
Либби вернулась в салон, удивившись легкости, которая наполнила все ее тело при одной только мысли, что завтра у нее свидание с Джошем. Настоящее свидание.
Затем в ее сердце стал закрадываться страх. Свидание? Когда же она последний раз была на настоящем свидании?
– Что с тобой, девочка моя? – спросила Перли, вернув Либби на землю.
– Он не звонил мне пять дней, а теперь беспечно заявляет, поймав около мусорного бака, что хочет свидания со мной.
– Полагаю, что он – это Джош. А я думала, вы давно уже встречаетесь. – Перли загружала полотенца в маленькую стиральную машину в задней комнате их салона.
– Нет. Мы готовили вечеринку, делали покупки, ужинали у меня дома, нас сводили вместе друзья…
– Целовались. Вы целовались. – Перли высыпала в машину немного стирального порошка, закрыла крышку, а потом повернулась к Либби.
– Ну да, и цёловались тоже. Но мы не встречались. Встречаться – значит согласиться на большее.
– Ну и в чем проблема? – Перли прислонилась к стиральной машине.
– Я не знаю, что мне делать. Вернее, я знаю, что должна отказаться. Джош и я… мы оба согласились, чтобы все было легко, но я нервничаю.
– Я наблюдаю за тобой несколько лет, Либерти Р. Макгинес. Ты почти никогда не ходишь на свидания. А если и ходишь, то прекращаешь все, прежде чем дело дойдет до чего-то серьезного. Ты убегаешь. И вот тебе встретился мужчина, который работает рядом с тобой. От него сложно убежать, а если и побежишь, то он сумеет тебя догнать. И разве ты не видишь, что вам так и не удается начать встречаться друг с другом только потому, что ты сама не оставляешь вашим отношениям никаких шансов? – Прежде чем Либби смогла найти ответ, чтобы отреагировать на психотерапевтические умозаключения Перли, ее подруга спросила: – Я тебе не рассказывала о своем дядюшке Перниусе?
Либби почувствовала, что улыбка отразилась на ее лице, несмотря на все беспокойные мысли о Джоше.
– Нет. Что-то я такого не помню.
– Итак, дядюшка Перни всегда принимал решения, не сходя с места. Ты хочешь того или этого? Он никогда не задумывался, просто сразу говорил, чего именно хотел. – Когда Перли рассказывала свои истории, ее южный акцент становился еще заметнее. – Так вот, однажды вдова Стелла Хорни[2]… честное слово, ее так и звали… Итак, она подошла к моему дядюшке Перни и сказала: «Либо ты женишься на мне, либо обходишься без женщин». Дядюшка Перни не хотел обходиться без женщин… Помнишь, я тебе рассказывала про аппетит моего отца. А они из одной семьи… Поэтому он решил: «Уж лучше я женюсь на тебе». Так они и сделали, и его жизнь превратилась в ад на последующие двадцать восемь лет три месяца и четыре дня. Я знаю точное число, потому что дядюшка Перни считал и, бывало, рассказывал каждому встречному о том, как он страдает. Тетушка Стелла, по всей видимости, полагала, что вовсе не обязана удовлетворять голод мужа, когда кольцо уже у нее на пальце, а его имя прикрепилось к ней. Поэтому бедный дядюшка Перни и страдал. А к тому времени, когда тетушка Стелла отошла в мир иной, дядюшка Перни обнаружил, что уже не в силах… не в силах поднять флаг, к его огромному разочарованию. – Перли остановила свое повествование, внимательно посмотрела на Либби и спросила: – Понимаешь, для чего я тебе рассказываю историю о дядюшке Перни?