Либби засмеялась:
– Советуешь никогда не жениться на женщине, которую зовут Хорни, потому что она перестает быть похотливой, когда меняет имя?
– Нет, – отозвалась Перли, внезапно переходя на серьезный тон. – Ты избегаешь серьезных отношений и, мне кажется, предпочитаешь не заглядывать в будущее. Однако тебе не следует принимать необдуманные решения, или ты будешь жалеть о них все последующие двадцать восемь лет три месяца и четыре дня.
– Двадцать восемь лет три месяца и четыре дня, – пробормотала Либби, садясь в грузовик Джошуа следующим вечером.
Он бросил на нее удивленный взгляд:
– Пардон?
– Отвечаю на твой вопрос: я согласилась на свидание только для того, чтобы не жалеть об отказе через двадцать восемь лет три месяца и четыре дня.
Джошуа продолжал недоуменно смотреть на нее.
– Двадцать восемь лет три месяца и три…
– Четыре дня.
– Четыре дня, – поправил он себя. – Ты думаешь, что стала бы сожалеть, если бы отказалась пойти на свидание со мной?
– Понятия не имею, – вздохнув, произнесла Либби. Она устроилась поудобнее на сиденье и признала: – Но мне кажется, все прошло довольно гладко.
– Тебе понравился фильм?
– Больше, чем тебе, – усмехнулась она, несмотря на то, что нервничала.
В кинотеатре Либби совсем забыла, что находится на свидании, и просто наслаждалась реакцией Джоша. Ему явно было не по себе из-за слез на экране, которые лились два часа и десять минут.
– Было не так уж плохо. Но я заслуживаю какого-нибудь вознаграждения за то, что как джентльмен позволил тебе выбрать сентиментальный девичий фильм.
– Девичий фильм? – засмеялась она. – Я заметила, что у тебя были влажные глаза, когда пошли титры.
– Настоящие мужчины не плачут, просматривая девичьи фильмы. – Джошуа замолчал и широко улыбнулся. – Знаешь, почему настоящие мужчины соглашаются ходить на такие фильмы со своими девушками?
– Почему? – спросила Либби, однако была уверена, что он ответит и без ее вопроса.
– В надежде, что девушки будут плакать… у них на плече.
На мгновение веселость Либби улетучилась. Перед ее глазами возник образ Митча. Он стоял и слушал, как доктор говорит им, что Мэг глухая. Либби стояла около него. Слезы хлынули из ее глаз. В тот момент она ощущала себя такой одинокой, как никогда в жизни. Митч не предложил ей свое плечо. И не захотел поплакать на ее плече или просто обнять ее. Они стояли там, два чужих человека, чьи жизни шли параллельно, одна отдельно от другой. И это разрушило их брак окончательно.
– Не могу представить себе мужчину, который бы хотел, чтобы на его плече плакали, – мягко произнесла Либби.