— Слушай, я не могу взять тебя с собой, — стал объяснять ему царевич. Стоило только посмотреть в эти изумрудно-зеленые глаза и сомнений в том, что этот необычный зверь способен понимать человеческую речь, больше не возникало, поэтому Иван продолжил: — Мне нужно друга своего отыскать. Я боюсь, он в беду попал. Мне спешить надобно, а тебе сейчас лапу поберечь нужно. Я не могу больше ничем тебе помочь.
Царевич сделал шаг, волчьи губы беззвучно приподнялись, обнажая клыки.
— Ну, послушай, ну, что ты еще от меня хочешь? Я должен найти своего друга, я спешу. Он бы ради меня уже весь лес перевернул! А вдруг с ним что-то случилось! Все, прощай! Удачи тебе и будь осторожен!
Иван повернулся и медленно пошел прочь. Но не успел он сделать и пары шагов, как до него донеслось угрожающее рычание. Он осторожно обернулся. Зверь готовился к прыжку. Даже раненый, волк таких размеров и так близко представлял смертельную опасность.
— Эй, подожди! Ты чего? — Иван крепче сжал рукоять меча, но ему все же хотелось договориться миром. Все-таки они спасли друг другу жизнь, — Не стоит быть таким неблагодарным. Я к тебе от всей души, а ты меня теперь сожрать решил? — продолжал он увещевать волка.
Но тот не послушал, прыгнул так внезапно, что Иван даже не успел заметить, как зверь оторвался от земли. Мгновенье и царевич оказался на лопатках, прижатый к траве тяжелыми лапами, а его меч словно сам вырвался из руки. Иван уперся в широкую мохнатую грудь руками, пытаясь оттолкнуть волка от своего горла. Но зверь оказался невероятно сильным, он легко смял его сопротивление, и Иван с ужасом зажмурился, ощутив на своей шее горячее дыхание.
'Ну, вот и все! — сказал себе царевич, — Прости, Велена, не сумел я…'
Острые клыки сомкнулись на его горле.
Но через мгновение Иван обнаружил, что не испытывает боли. Зубы на его шее лишь слегка прикусили кожу, явно не стараясь ее порвать, а потом он почувствовал прикосновение языка. Царевич замер от удивления и потому не сразу понял, что его пальцы больше не сжимают длинную шерсть, под его ладонями был тонкий шелк, под которым ощущалась горячая человеческая кожа.
— Испугался? — на нем верхом сидел зеленоглазый юноша и смеялся.
— А… э… — это все, что смог произнести царевич, хватая ртом воздух от изумления.
Юноша лукаво посмотрел на него сквозь темно-серые ресницы, откинул с лица длинные светлые волосы необычного дымчатого оттенка и прошептал:
— Ты спас мне жизнь, рыцарь, и теперь я твой навеки, — с этими словами он снова наклонился к царевичу.
— Эй, ты чего! — Иван столкнул его с себя и вскочил на ноги.