— И чего тебе здесь надо?
— Я подумал, что если женщина не принимает моих приглашений на обед, может, нужно приглашать ее на ужин? Может, я просто не разбираюсь в этикете? Потому что иной причины, почему совместное поглощение пищи может казаться чем-то неприличным, я, хоть убей, не могу отыскать!
— Да? Я как-то не думала об этом с подобной точки зрения.
— Так что, могу я надеться на то, что ты со мной поужинаешь?
— А что, одинокое поглощение пищи не способствует аппетиту?
— Точно! Ты тоже заметила?
— Горган, во-первых, мне надоело с тобой препираться, во-вторых, мне тут скучно, в-третьих, я просто скажу 'да'.
— Тогда жду тебя в столовой, — и он, улетел, послав ей воздушный поцелуй.
'Мне просто скучно!' — сказала себе Велена и отправилась ужинать.
***
Вот и пришел третий день. Ягарина заперлась в отдельной комнате, стащив туда свои корешки, склянки, коробки и добытый вчера змеиный яд. Иван слонялся по дому и скучал. Только вот не трепетало его сердце от воспоминаний о пронзительно-синих глазах. И ночи в серебряной дымке волшебных волос потускнели в памяти. А в ушах все стоял звонкий смех Ягарины, и во всем доме он ловил ее запах, а на своей подушке рыженькие завитки. Обедал царевич в одиночестве, Ягарина просила не беспокоить, только еще с утра оставила на печи горшок с рассольником и пироги с капустой. Ивану было тоскливо. Он старался ни о чем не думать, слишком невеселые мысли лезли в голову. Единственное, что имело значение — у него долг перед Веленой. Он должен спасти свою жену, попавшую в плен по его вине. А все остальное… все равно он завтра уезжает… и вряд ли сможет отыскать затерянную в волшебном лесу…
— Эх, Ваня, Ваня, ты женат! А это все — ведьма! — сказал он себе вслух.
Вечером появилась Ягарина и торжественно вручила ему пузырек с черной жидкостью.
— Вот! Зелье! Оно лишит змия силы, но только на время. Для этого оно должно попасть ему в кровь. Если выпьет — подействует через минут десять. А пока пусть настоится еще в тепле! — она сунула пузырек куда-то за печь, — А сейчас давай поедим, я проголодалась зверски!
Они сели ужинать.
— А про отворотное зелье не забыла? — спросил Иван, неуверенно улыбнувшись.
— А что, надо? — пробормотала она, жуя за обе щеки, и бросила на него озорной взгляд, — Про приворотное-то я пошутила, конечно.
— Ясно все с тобой, ну тогда обойдусь, — последнее заявление не явилось для него неожиданностью.
— Чего невеселый такой? Никак по жене соскучился? — она хитренько усмехнулась.
— Ты на лисичку похожа, когда так улыбаешься, — Ивану нечего было сказать на ее последний вопрос, — Устала?