Дядя, казалось, прямо был счастлив, что мы приехали. Он топтался на месте в своих туфлях, долго давал лакею наставления относительно завтрака, то и дело обращаясь за советом к генералу и Тото, — он был все такой же гурман. Тото, восхищаясь гравюрами, висящими на стенах, уже начал было переводить разговор на коней, но я дала ему понять, что имею к дяде важное дело.
Когда мы перешли в кабинет, дядя уставился на меня своими маленькими, чуть поблекшими глазами и спросил:
— Ну, так что там, дорогая? Как поживает мой племянник? Если не ошибаюсь, он что-то натворил?
— Что вы, совсем нет, — возразила я. — Яцек достойный племянник своего дядюшки. Как мог бы он допустить бестактность или нанести какую-то обиду?
Дядя галантно поклонился и с улыбкой сказал:
— Ты, моя дорогая, всегда слишком добра ко мне, но на этот раз я склонен подозревать худшее. Если уж ты решилась на такое тяжкое испытание, как визит ко мне, старому скучному пеньку, то, наверное, случилось нечто необычное.
Надо было повести разговор очень деликатно. Не могла же я откровенно рассказать дяде, о чем речь, и все же непременно должна выведать у него то, что мне нужно.
— Да нет, ничего особенного, — ответила я. — Вы же знаете, дядя, какая я ревнивая.
— Никогда не поверю, чтобы Яцек давал тебе поводы для ревности! — воскликнул дядя с притворным возмущением.
— Нет, дядюшка. Но я ревную его даже к прошлому.
— Это должно ему льстить.
— Может, он был бы польщен, если бы об этом знал, но я думаю, что этот разговор останется между нами.
Дядя кивнул.
— Тайна за семью печатями!
— Таким образом, дядюшка, меня интересует подзабытое прошлое. Помните ли вы женщину по имени Элизабет Норман?
— Элизабет Норман? — дядя наморщил лоб и задумался. — Столько фамилий на свете… Элизабет Норман… Какого возраста эта дама?
— Сейчас ей где-то под тридцать.
— А какая она из себя?
Я, как могла подробнее, описала ее, учитывая, разумеется, то, что тогда она должна была выглядеть намного моложе. Дядя покачал головой.
— Очень жаль, но не припоминаю такой.
— И все же, дядюшка, вы наверняка ее знали. В свое время Яцек очень интересовался ею.
Он поднял брови.
— О… Кажется, что-то такое припоминаю. Весьма пригожая панна… Совсем молоденькая и удивительно очаровательная… Да, да. Яцек привел ее на прием в посольство… Ну, конечно же. Ее звали Бетти, Бетти Норман. Шатенка с зелеными глазами. Ее отец, очень приличный пожилой пан, был владельцем какого пароходства или чего-то подобного. Их принимали в лучших домах. Конечно, помню. Бетти Норман. Кажется, она даже приходилась какой-то родственницей леди Нортклиф… Тогда Яцек был весьма ею увлечен… — Дядя с улыбкой взял меня за руку и добавил: — Но разве можно быть на него за это в претензии? Все это было так давно…