Кнут, понятное дело, для духа не указ, и власть наконец поняла бесполезность этой затеи, в 1801 году вышел императорский указ «О наказании людей Грекороссийского исповедания за уклонение от исповеди и Святого причастия вместо денежного штрафа церковным покаянием». Общее отношение крестьян к христианской вере вполне определенно описывается в «Быте великорусских крестьян-землепашцев» князя В. Н. Тенишева (конец XIX века): «Нельзя не заметить, что молодое поколение несравненно холоднее и безучастнее относится к делам веры, а число непричащающихся с каждым годом увеличивается» (с. 62); «Крестьяне ходят в церковь редко, особенно мужчины. Относятся к церкви без усердия, скорее с нерадением. …В будни на службе — лишь церковный староста. …В церкви ведут себя довольно свободно, особенно на венчаньях, так что священнику приходится напоминать: «Не в кабак пришли, а в храм Божий». Молятся мало, да и родители не внушают детям необходимость творить молитву» (с. 148); «Св. Писание крестьяне читают редко и молитв знают мало» (с. 149); «Крестьяне — «хамовая порода», по словам корреспондента, к священнослужителям относятся без уважения, но при этом оскорбить их опасаются» (с. 152).
Крестьянин в деревне, где не было церкви, то есть в 96 % по статистике 1891 г., мог вообще ее ни разу не увидеть, а попа лишь дважды, при крещении и отпевании, но и то, и другое — не по собственной воле.
Первый, кто сделал это по собственной воле, Креститель Руси Владимир, кончил показательно плохо. К слову, это был и первый бастард-властитель на Руси, первый программер, сын варяжского князя и рабыни хазарки-иудейки. В 30-е годы XVII века по указанию митрополита Петра Могилы в Киеве производились раскопки Десятинной церкви, разрушенной во времена Батыева нашествия, и был найден мраморный саркофаг-гробница с именем Владимира Святославича, а в нем кости со следами глубоких разрубов и отсеченной головой. Вряд ли русский Креститель успел причаститься, собороваться, отпеться и так далее, чтобы получить путевку в христианский рай.
После крещения водой Русь «открестилась» от полярного эргрегора, и началась катастрофа: в «Повести временных лет» — «В те же времена (1065 год) было знаменье на западе: звезда великая, с лучами как бы кровавыми, с вечера всходила она на небо после захода Солнца, и так было семь дней. Знамение это было не к добру. После этого были усобицы многие и нашествия поганых на Русскую землю, ибо эта звезда, как бы кровавая, предвещала кровопролитие. Перед тем временем и Солнце изменилось и не стало светлым, но было как месяц, о таком солнце невежды говорят, что оно съедаемо. Знамения эти бывают не к добру, мы вот почему так думаем. Так же случилось в древности, при Антиохе, в Иерусалиме: внезапно по всему городу в течение сорока дней стали являться в воздухе всадники скачущие, в золотых одеждах, и это предвещало нашествие рати на Иерусалим. Потом при Нероне цесаре в том же Иерусалиме над городом воссияла звезда в виде копья: это предвещало нашествие римского войска. Так же было при Юстиниане цесаре: звезда воссияла на западе, испускавшая лучи, и прозвали ее лампадой, и так блистала она дней двадцать, после же того было звездотечение на небе с вечера до утра, так что все думали, будто падают звезды, и вновь солнце сияло без лучей: это предвещало крамолы, болезни, смерть людей. Знамения ведь на небе, или в звездах, или в солнце не к добру бывают, но знамения эти ко злу бывают: или войну предвещают, или голод, или смерть». Странно, что Нестор не назвал самое кровавое знамение, Вифлеемскую звезду, после которой Юг двинулся на Север, Вода стала заливать Огонь и Луна заслонять Солнце.