– Глобально, – задумчиво произнес Сахно, тоже закуривая, – вот отчего, Витя, все, что ты предлагаешь, можно применить как страшное оружие?
– Здесь-то как? – не понял Гольдштейн.
– Можно ли с помощью твоих зеркал-ромашек сжечь какой-нибудь город на Земле? Превратить плодородные земли в безводную пустыню?
Виктор немного оторопело посмотрел на Александра Юрьевича:
– Почему, Саша, ты всегда находишь самый плохой вариант использования моих идей?
– Работа у меня такая – адвокатом дьявола. Хочешь не хочешь, но приходится думать и о худшем. Впрочем, как раз вот такой способ управления погодой при надлежащем контроле за работой спутников и вообще всего околоземного пространства можно и нужно будет реализовывать. Проект глобальный. Заниматься им обязательно придется, но, увы, не сейчас. Только после достижения наших задумок по установлению нормальной власти на всей планете. Ладно, о мечтах поговорили, теперь о текущем. Где все?
– Гриша подмосковные торфяные пожары через порталы пресной водой с Ниагарского водопада заливает. Там как раз подходящая разница высот, чтобы не перегружать генераторы. Николай со старшим Кононовым последние партии химического оружия в жерла действующих вулканов сбрасывают.
– А почему туда? – спросила Вера.
– Высокая температура лавы. Тысячи градусов заставят достаточно быстро разложиться эту гадость во вполне безопасные вещества. А если и не все сгорит, то вокруг действующих вулканов на десятки километров жизни все равно нет. Вулканические выбросы сами по себе довольно токсичны, – ответил Гольдштейн.
– А Наталья чем занимается? – вопрос Сахно был адресован дочери. Сегодня она была "дежурной по человечеству", как с легкой руки Гришки стали называть диспетчера их маленькой команды.
– Ну, ты же знаешь, что мама теперь сама не своя вытаскивать неизлечимо больных. Находит их по всему миру и делает с помощью аппаратуры пробоя операции. Там, где другим способом нельзя помочь. И везде оставляет распечатанные на принтере рекомендации по дальнейшему лечению. Подписывается, кстати, КП. Наш имидж у простых людей чуть ли не до небес взлетел. Кое-где, – девушка хихикнула, – даже молятся.
– Святая Наталья Львовна? Никак не ожидал, что у моей жены нимб появится! – расхохотался Сахно. Его смех еще звучал, когда коротко рявкнул и затих тревожный сигнал. Одновременно все трое почувствовали довольно неприятные удары тока на запястьях.
Гольдштейн немедленно развернулся к своему компьютеру, посмотрел и, мгновенно нахмурившись, сообщил:
– Наташин браслет не фиксирует ее пульс.