— Моя фамилия Каллоуэй,— представился я.
— Мартинс,— ответил он.
— Вы были другом Лайма?
— Да.
На прошлой неделе большинство людей заколебалось бы, прежде чем признаться в этом.
— Давно здесь?
— Только сегодня из Англии. Гарри пригласил меня в гости. Я и представить не мог...
— Очень расстроены?
— Послушайте,— сказал он,— мне просто необходимо выпить, но денег у меня нет — только пять фунтов стерлингов. Буду очень признателен, если угостите.
Настал мой черед сказать: «Ну, конечно». Чуть поразмыслив, я назвал таксисту небольшой бар на Кертнер-штрассе. Мне казалось, Мартинсу лучше пока не появляться в шумных английских барах, где толкутся проезжие офицеры с женами. А в этом баре — видимо, из-за непомерных цен — редко кто бывал, кроме какой-нибудь поглощенной друг другом парочки. Правда, там подавали только приторный шоколадный ликер, за который официант драл как за коньяк, но Мартинсу, видимо, было все равно, что пить, лишь бы отвлечься от настоящего и прошлого. На двери висело объявление, что бар открыт с шести до десяти, но мне нужно было лишь толкнуть дверь и пройти через переднюю комнату. Маленькая комнатушка досталась нам на двоих, единственная парочка находилась в соседней, официант, знавший меня, удалился, чтобы принести бутерброды с икрой. Мы оба хорошо знали, что у меня есть счет на служебные расходы.
Торопливо выпив две рюмки, Мартинс сказал:
— Прошу прощенья, но лучшего друга у меня не бывало.
В сущности, я ничего не знал о Мартинсе и, решив вывести его из себя — таким образом можно выведать многое,— отпустил реплику:
— Фраза прямо-таки из дешевой повестушки.
— А я и пишу дешевые повестушки,— незамедлительно ответил он.
Все-таки кое-что я узнал. Пока Мартинс не выпил третью рюмку, казалось, из него слова не вытянешь, но я был уверен, что он из тех людей, которые после четвертой становятся несносными.
— Расскажите о себе — и о Лайме,— попросил я.
— Послушайте,— сказал он,— мне позарез нужно выпить еще, но нельзя же все время вводить в расход постороннего человека. Не могли бы вы разменять один-два фунта на австрийские деньги?
— Пусть вас это не беспокоит,— ответил я и позвал официанта.— Угостите меня, когда возьму отпуск и приеду в Лондон. Вы хотели рассказать, как познакомились с Лаймом.
Мартинс вертел рюмку шоколадного ликера, не сводя с него глаз, словно с магического кристалла.
— Это было давно,— сказал он.— Вряд ли кто знает Гарри так, как я.
Тут мне вспомнилась хранящаяся в моем кабинете толстая папка с докладами сотрудников, все они утверждали одно и то же. Сотрудникам своим я верю: подбирал их я очень тщательно.