— Не вижу связи, — пробормотал Джулиан. — Если у Беатрис родился ребенок, — куда же он делся? Где его похоронили?
— Его не похоронили, милорд, хотя мы с сестрой очень постарались, чтобы ваша жена поверила, что ребенок лежит с Лорел в одной могиле. Был произведен… обмен, если можно так выразиться, живого ребенка леди Беатрис на мертвого — моей сестры.
— Но зачем? С какой целью?
— Зачем? Потому что ваша жена и ваш дядя очень не хотели, чтобы у вас появился наследник.
— Едва ли этот ребенок был моим, — проворчал граф. — Беатрис никогда не хранила мне верность.
Хлоя смерила его внимательным взглядом, потом с улыбкой сказала:
— Похоже, что на этот раз удача улыбнулась вам, милорд. Этот ребенок — именно ваш.
— А вы видели его? Знаете, что с ним случилось?
— За ним хорошо ухаживали, милорд. — Хлоя вывела Энтони из-за спины, чтобы он оказался перед кроватью. — Мальчик — копия своего отца. Вот, милорд, прошу познакомиться. Перед вами — Энтони Питер Чедвик Кенвуд, ваш сын и наследник.
Джулиан уставился в глаза мальчику — такие же зеленые, как у него самого. Голову же малыша украшала густая шапка золотистых кудрей, живо напомнивших графу его собственные кудри в детстве. Джулиан перевел взгляд на троих взрослых, внимательно наблюдавших за ним, затем снова посмотрел в глаза ребенку. Но едва открыл рот, собираясь что-то сказать, как почувствовал, что проваливается в темноту.
— Что произошло?
Услышав тихий голос графа, Хлоя тотчас отошла от камина и приблизилась к кровати.
— У вас был обморок, милорд, — ответила она.
Джулиан не сразу сообразил, где находится и кто эта хрупкая женщина.
— Обморок? Но со мной никогда такого не случалось.
— На сей раз случилось, милорд. Вы три часа провели в беспамятстве.
— Где Эдгар? И где сэр Леопольд?
Хлоя отметила, что про маленького Энтони граф не спросил.
— В гостиной. Играют с вашим сыном.
Лорд Джулиан смертельно побледнел, и Хлоя с беспокойством протянула к нему руку. Граф же вдруг схватился за ее руку и с силой сжал. При этом на лице его было выражение боли и отчаяния. Хлоя посмотрела на него с состраданием. Сейчас она видела перед собой не графа Колинзмура и даже не распутного гуляку, каким он был весь этот год, а человека, отчаянно пытавшегося совладать с душевной болью. Чтобы как-то выразить свое сочувствие, Хлоя в ответ легонько пожала ему руку.
— Расскажите обо всем подробно, — попросил граф.
Джулиан вдруг с удивлением понял, что маленькая ладошка, находившаяся сейчас в его руке, каким-то странным образом… успокаивает его, приносит такое облегчение.