— Довольно! У вас все прекрасно получилось, и вы меня убедили!.. Надеюсь, что ваша болтовня про кудри… и прочее — просто выдумки.
— Да, отчасти. — Хлоя расплылась в улыбке. — Но у него и впрямь замечательные кудри.
Пробурчав что-то нечленораздельное, Джулиан посмотрел на дверь.
— Думаю, что теперь, когда я окончательно овладел собой, можно еще раз на него взглянуть.
— И в обморок больше не упадете?
— Это был не обморок. Просто я потерял сознание от слабости, вот и все.
— Да, конечно. Полагаю, что Лео приведет мальчика с минуты на минуту, Он приводил его сюда каждый час, пока вы… были без сознания. Бедный ребенок решил, что вы умерли. Лео позволил ему удостовериться, что вы дышите. Кузен надеется, что ради Энтони вы возьмете себя в руки и сможете определиться со своими планами на будущее. О, вот и часы пробили. — Хлоя прислушалась. — Кажется, я слышу топот маленьких ножек на лестнице. Да-да, это Энтони, конечно же. У Лео ноги вовсе не маленькие.
— Вы очень странная женщина… — протянул Джулиан, испытывая непреодолимое желание улыбнуться ей.
— Да, я знаю.
В этот момент дверь открылась и в комнату вошли Лео и Энтони. За ними следовал Эдгар, причем казалось, что он чем-то смущен. Джулиан сразу же уставился на ребенка, подошедшего к постели. Заглянув в его глаза — точно такие же, как его собственные, — граф понял, что перед ним действительно его сын. Глядя на этого маленького мальчика, он вспоминал свой портрет, на котором был изображен в таком же возрасте.
И тут он снова ощутил ужасную горечь предательства. Ведь Беатрис хотела лишить его сына, хотела погубить мальчика. Убить его сама она не решилась, поэтому оставила новорожденного с умирающей женщиной, что было равносильно убийству (к счастью, она ничего не знала про Хлою). Но еще тяжелее было сознавать, что в преступлении принимал участие его родной дядя. И вот теперь этот малыш с ярко-зелеными глазами смотрел на него, как смотрел бы на любого незнакомца, и это причиняло нестерпимую боль.
— Тебе лучше? — спросил Энтони.
— Да, уже… — прохрипел Джулиан.
В смущении откашлявшись, он добавил:
— Теперь мне гораздо лучше.
— Вот и холошо. Лео и Коуи сказали, что ты поплавишься. Лео говолит, что ты мой папа.
— Да, это так.
— Тепель будешь жить с нами?
— Некоторое время.
Малыш кивнул и заявил:
— А я останусь здесь. Я здесь живу. Лео и Коуи — моя семья.
— Да, вижу. И всегда ею будут, потому что это твои крестные родители.
Уэрлоки быстро переглянулись и попытались скрыть свое удивление. А мальчик вдруг спросил:
— Почему ты уехал?
Джулиан не сразу понял вопрос. Наконец сообразил, что ребенку, вероятно, рассказали какую-то историю, чтобы объяснить отсутствие родителей.