Наконец, взяв себя в руки, граф проговорил:
— Что ж, у мальчика… хороший вкус. — Он потянулся к бокалу с вином.
Сделав глоток, добавил:
— И вообще он довольно смышленый.
Хлоя снова рассмеялась, потом закивала:
— Да-да, очень смышленый!
И выражение ее лица свидетельствовало о том, что она любит Энтони как своего собственного сына.
— Вы прекрасно заботились о моем сыне, — заметил граф.
Он был безмерно благодарен этой женщине и в то же время испытывал чувство ревности — ведь это его сын, только его!
Хлоя заставила себя улыбнуться; она знала, что ей будет очень больно расставаться с Энтони.
— Да, милорд, конечно… Но мне было приятно о нем заботиться. — Она встала и начала складывать на поднос посуду. — Я люблю этого ребенка, люблю с тех пор, как впервые взяла на руки. Но я никогда не забывала, что он не мой сын и даже не сын моей сестры, хотя мы всем говорили именно так. Да, ни на мгновение не забывала… Энтони — ваш сын, будущий граф Колинзмур. И вам не стоит беспокоиться, я не собираюсь оставлять его у себя.
Выходя из комнаты, она добавила:
— Постарайтесь не упасть, когда будете возвращаться в постель.
Громкий стук закрывшейся за Хлоей двери свидетельствовал о том, что она, вероятно, уловила в его интонациях нотки собственника, не заметив благодарности.
Выругавшись сквозь зубы, граф направился к кровати. Он прекрасно понимал, что с его стороны было неблагодарностью и глупостью испытывать ревность. Ведь Энтони знал Уэрлоков всю свою жизнь, а его, отца, — всего несколько дней. И вины Хлои в этом не было — напротив, только благодаря ей ребенок остался в живых. Да и сам он наверняка стал бы жертвой убийцы, если бы не Хлоя. Следовательно, он должен был обуздать свою глупую ревность, забыть о ней.
Едва он добрался до постели, как в дверь постучали. Через несколько секунд в комнату вошел Эдгар и, встретив друга улыбкой, тотчас же сообразил, что улыбка у Джулиана получилась не слишком жизнерадостная. Впрочем, ничего удивительного: он чувствовал себя так, как будто поднимался на высокую гору, а не просто прошелся по комнате.
Эдгар внимательно посмотрел на него и нахмурился.
— Думаю, мне лучше уйти. Ты что-то очень бледный… Наверное, тебе надо отдохнуть.
— Нет, присаживайся. Я действительно немного утомился после своей первой прогулки без посторонней помощи, но это сейчас пройдет.
Эдгар кивнул и придвинул стул к кровати.
— Уже не лежится? — спросил он, усаживаясь.
— Верно, не лежится. Мне не терпится поскорее восстановить силы, чтобы не только говорить, но и делать что-то реальное, чтобы себя защитить.