Иеремия, убедившись, что состояние Алена особых опасений не внушает, решил оставить его на пару часов одного.
У Ньюгейта не было обычной толкотни, но по мере приближения огненной стихии близлежащие переулки заполнялись озабоченными людьми. У собора Святого Павла царила настоящая давка — бесчисленные тележки и телеги, доверху нагруженные домашним скарбом, тащились по Уотлинг-стрит. В разъедавшем глаза удушающем дыме люди казались призраками. Взрослые на плечах несли детей, чтобы не потерять их в толпе. Тут же визжали свиньи, мычали коровы, которых спешили увести из опасной части города. Лондонцы, готовясь покинуть жилища, выставляли вещи и мебель на улицу и препирались с извозчиками, заламывавшими неслыханные деньги.
Иеремия кое-как добрался до церкви Святого Мартина, где оставил своих подопечных. Пожар пока что не добрался до храма, но подошел к нему настолько близко, что католики вынуждены были уйти. В поисках их иезуит безуспешно обходил церковные дворы. Вероятно, его прихожане сочли необходимым все же покинуть центр города и отправились искать надежного убежища за городскими стенами.
На Кэннон-стрит Иеремия увидел лорд-мэра сэра Томаса Бладуорта. Глава муниципалитета оживленно о чем-то толковал с мужчиной, в котором пастор узнал хроникера британского флота. Проходя мимо, он краем уха услышал, как Пипс именем короля приказывал Бладуорту приступить к срочному сносу домов. Лорд-мэр, обвязавший рот платком, чтобы защититься от дыма, что-то промычал в ответ, из чего можно было понять, что он уже приступил к выполнению королевского указа, однако огонь распространяется настолько быстро, что они не успевают ставить преграды на его пути.
Иеремия без труда понял, отчего от сноса домов мало проку. Их-то разрушили крепкими длинными баграми, а вот руины убирать и вывезти никто не подумал, да и не на чем было. Подступавший огонь превращал их в огромные костры; кроме того, даже там, куда огонь не успел добраться, останки домов серьезно затрудняли проезд пожарных экипажей по узеньким переулкам. Тяжелые четырехколесные пожарные повозки всегда с трудом продвигались в переулках, а теперь и вовсе едва тащились, блуждая среди развалин. Они представляли собой телеги с укрепленными на них внушительных размеров латунными емкостями с длинными рычагами сверху, которые управлялись двумя пожарными. Третий пожарный манипулировал латунной трубой, из которой выливалась вода. Но остатки снесенных домов начисто исключали применение этой неуклюжей техники — пламя распространялось в мгновение ока, так что самим пожарным приходилось спасаться, бросая где попало повозки. Повсюду люди взламывали каменные мостовые и вскрывали проложенные под ними водопроводные трубы, но поскольку пожар уничтожил водяные колеса на северном конце Лондонского моста, вода из поврежденных труб еле сочилась.