— Говорите, в книге Маргарет Лэкстон вы обнаружили и другие, не менее известные семьи?
— Да, к примеру, Джонсоны из Чипсайда…
— Я их знаю. Томас Джонсон, глава семейства, — известный в Лондоне ювелир.
— …и еще Форбсы, проживающие на Лиденхолл-стрит. Насколько помнится, вы как-то упоминали их в связи с Дрейперами. Вы тогда еще сказали, что они состоят в родстве с ними.
— Но они в ссоре, — уточнил сэр Орландо.
— Нам предстоит выяснить, какое отношение они имели к Маргарет Лэкстон, — сказал Иеремия.
— Я знаком и с Форбсами, и с Джонсонами. Если хотите, мы встретимся с ними и расспросим обо всем.
Испустив вздох, судья вновь опустился в кресло.
— Вот бы никогда не подумал, что расследование убийства какой-то повитухи обернется таким запутанным.
Иеремия сочувственно улыбнулся. Ему-то дело как раз не казалось таким уж и запутанным.
Когда на следующее утро судья Трелони заехал за Иеремией на Патерностер-роу, на лице сэра Орландо было написано недовольство предстоявшей им обоим миссией.
— Поверить не могу, что меня попытались столь коварно надуть, — бормотал сэр Орландо.
— Воздержитесь пока что от суждений, сэр, прошу вас, — спокойно ответил на это иезуит.
Но Трелони продолжал кипеть от возмущения:
— Сейчас меня наверняка будут потчевать лживыми отговорками, вот увидите.
Им отворил лакей.
— Мы хотели бы побеседовать с хозяином дома, если возможно, — с ходу заявил сэр Орландо, опустив обычные формально-вежливые предисловия.
Не успел лакей ответить, как по черно-белым мраморным плитам пола застучали чьи-то легкие шаги, и раздался женский голос:
— Милорд, как мило, что вы так скоро снова решили почтить нас своим визитом.
Сэра Орландо обезоружила приветливость юной дамы, которая, улыбаясь, направлялась к нему через вестибюль. Сегодня на Джейн Райдер было скромное черное платье, отчего ее лицо казалось чуть бледнее, зато оттенялись ее пронзительно-зеленые глаза. Впервые сыр Орландо заметил, что они точь-в-точь изумрудного оттенка. Этим утром, будучи занятой по дому, девушка зачесала пепельные волосы назад, спрятав их под тесным белым чепцом. Судья даже был чуточку разочарован, что не мог видеть ее чудесных волос. Следовало бы ответить на приветствие, но искреннее дружелюбие Джейн Райдер лишило его дара речи. Его раздражение немедленно улетучилось куда-то, и несмотря на холод — оба так и продолжали стоять у распахнутой двери, — он ощутил струящуюся от этой удивительной девушки теплоту. Впервые Трелони ощутил, насколько благотворно для него присутствие Джейн Райдер. Все в ней говорило о том, что она рада ему, рада искренне, и от этого судья невольно смутился. Только сейчас он со всей полнотой ощутил справедливость фразы Фоконе, сказанной после их совместного визита в дом Дрейперов. Этот старый лис пастор сразу прочел на лице девушки ее чувства! Ба, постойте, они ведь даже беседовали тогда с Джейн Райдер — во всяком случае, обменялись несколькими фразами! Почему же он сам никогда не воспринимал всерьез эту девушку? Почему? — размышлял сэр Орландо. Почему он был слепцом? Почему сразу не обратил на нее внимания? Вероятно, потому, что она всегда казалась ему чересчур юной.