Энн продолжала молчать, а Ален, постепенно распаляясь, продолжал:
— Вы ведь с самого начала все точно рассчитали, верно? Явились ко мне, предложили себя, рассчитывая зачать от меня ребенка. А я, дубина стоеросовая, клюнул!
Она продолжала молча смотреть на него.
— Ну почему именно я? — едва сдерживая бешенство, спросил Ален. — Почему именно меня вы решили избрать жертвой?
Теперь во взгляде Энн проступило откровенное презрение.
— Потому что знала: вы в таком деле не подведете.
Едва ли не ахнув, Ален опустился на стоящий тут же табурет и беспомощно закрыл глаза. Бог тому свидетель — она права. Он сам виноват.
— Может, все-таки объясните, отчего такая спешка? Что заставило вас помчаться под венец? В Лондоне полным-полно и других мужчин, моложе меня, которые были бы отнюдь не против взять вас в жены, — продолжал Ален, успокоившись.
Повернувшись, Энн одарила его гневным взором.
— Вы ведь познакомились с моей семейкой. И после этого еще спрашиваете. Мне хотелось уйти от них, рано или поздно. И лучше рано, чем поздно. А тут вы появились!
Единственный неженатый, у кого вдобавок в кармане монеты звенят, в отличие от своры оборванцев и пьянчуг, мысленно добавила она.
Укоризненный тон Энн окончательно обезоружил Алена. Ему как раз следовало бы понять, что это за семейка. Он не знал, как обходились с девушкой брат и отец, но ни о какой любви с их стороны говорить не приходилось. А тут еще нелепая гибель матери — единственного человека, кому она могла довериться! Поразмыслив над этим, Ален уже не мог рубить сплеча. Да, прав был Иеремия — ему следовало смириться с судьбой, только и всего.
— Я поздравил мастера Риджуэя со свадьбой. И мне все-таки показалось, что он не очень-то счастлив, — в раздумье произнес сэр Орландо в разговоре со своим приятелем иезуитом во время последнего визита на Патерностер-роу.
Иеремия вымученно улыбнулся.
— Вероятно, ему потребуется время, чтобы привыкнуть к новой жизни.
— В любом случае желаю ему всего наилучшего, тем более что сам собираюсь вскоре последовать его примеру, — объявил судья Трелони, сияя от удовольствия.
— Так вы все-таки решились, милорд?
— Решился. Я предложил руку и сердце Джейн Райдер, и Джордж Дрейпер хоть и с большой неохотой, но все же дал согласие, — торжествующе произнес Трелони. — Бракосочетание состоится в воскресенье, после праздника Святого Марка, в моем имении Севен-Окс. Был бы рад видеть вас, дорогой святой отец.
— Весьма польщен вашим приглашением, сэр, но, боюсь, ничего не получится, поскольку сан воспрещает мне присутствовать на протестантском богослужении, — с искренним сожалением заявил Иеремия.