Волнение зулусов возрастало, а ставки снижались. Буры подняли побледневшие лица и глазели на меня. Снова заряжая ружье, я видел их краем глаза. Подлетел новый гриф. Я оперся о скалу и уверенно выстрелил. На этот раз я не закрывал глаза, а смотрел, чтобы увидеть, что произойдет. Пуля пронизала птицу насквозь и гриф упал на землю, почти рядом с первым.
— Хорошо, хорошо! — гортанно хохотнул Ханс. — Теперь, баас, не сделайте ошибки, и с третьей все будет хорошо.
— Да, — ответил я, — если я не совершу ошибки с третьей…
Я снова сам зарядил ружье, особенно осторожно набивая порох и выбирая пулю, чтобы она как можно точнее подошла к каналу ствола. Кроме того, я вычистил колючий ниппель и засыпал в него немного хорошего пороха, чтобы избежать любой возможной осечки. Потом я установил капсюль и стал ожидать. Что делалось тогда среди буров и зулусов, я не знаю… В этот последний, критический момент наших судеб я никуда не смотрел, будучи слишком занят собственной ролью в этой драме.
К этому времени появлявшиеся новые грифы сообразили, что происходит нечто неожиданное и им грозит опасность. Собравшись сотнями со всех сторон света, они описывали величественные круги в небе, не решаясь спуститься к трупам. Я внимательно наблюдал и заметил среди них того самого огромного короля птиц, давеча клевавшего Ханса в лицо. Его легко было отличить от других из-за величины и чего-то белого на кончиках крыльев. Я также заметил, что некоторые грифы подлетали поближе к нему, как бы советуясь с ним о чем-то.
Наконец все разлетелись, а король начал спускаться ниже, очевидно намереваясь разведать, что творится на земле. Он спускался все ниже и ниже, пока не достиг намеченной точки и, согласно идущей с незапамятных времен привычке, повис на некоторое время в воздухе перед падением.
Момент был удобный и, обрадовавшись такой крупной мишени, я прицелился и выстрелил. Пуля ударила с глухим шумом, несколько перьев вылетело из брюха грифа, показывая, что я попал, и я смотрел вверх, чтобы проследить его падение, как это было с другими грифами. Но, увы! Гриф не упал… В течение нескольких секунд он качался из стороны в сторону на своих огромных крыльях, затем заложил вираж и ушел вертикально вверх в небесную синеву… Я смотрел и смотрел. Все смотрели, пока колоссальная птица не стала сначала казаться лишь пятном на голубом фоне, а затем — маленькой крапинкой. В конце-концов она ушла за пределы человеческого зрения.
— Вот теперь конец! — сказал я Хансу.
— Да, баас, — сквозь зубы процедил готтентот, — это конец. Вы положили мало пороха. Теперь мы все будем убиты.