Тогда, после переговоров шепотом, комендант произнес несколько страшных слов:
— Эрнан Перейра и Анри Марэ, — сказал он, — ведь по вашим показаниям этот молодой человек приговорен к смерти… Мы верим этим показаниям, но, если они хоть на йоту лживы, тогда будет совершено подлое убийство, а не справедливость, и на ваших руках навеки останется невинная кровь. Эрнан Перейра и Анри Марэ… суд назначил вас охранниками, которые выведут заключенного из его дома завтра утром, когда небо начнет светлеть… Это именно от вас он будет пытаться убежать, и именно вы предотвратите его бегство смертью. Затем вы должны присоединиться к нам, где мы будем ожидать вас и ваш рапорт о свершении казни!..
Когда Анри Марэ услышал это, он воскликнул:
— Клянусь Богом, я не могу сделать это. Разве правильно и естественно, что человека заставляют убить своего собственного зятя?
— Ведь вы смогли дать показания против вашего зятя, Анри Марэ, — ответил комендант с суровым выражением лица. — Почему же тогда вы не можете убить ружьем того, кого вы уже помогли убить вашим языком?
— Я не буду, я не могу! — сказал Марэ, подергивая свою бороду.
Но комендант продолжал:
— Вы получили приказ от суда, и если вы думаете не подчиниться ему, мы начнем верить в то, что вы давали ложную присягу… Тогда вы и ваш племянник предстанут перед большим советом, когда англичанина будут судить снова. Однако, для нас это не имеет никакого значения, если вы, или Эрнан Перейра, произведете этот, требуемый нами, выстрел в осужденного. Это напоминает то, что евреи говорили Иуде, который предал невинного Христа…
Затем комендант помолчал и обратился к Перейре:
— Вы также отказываетесь, Эрнан Перейра? Подумайте, прежде чем ответить, что, если и вы откажетесь, мы тут же сделаем соответствующие выводы. Помните также, что показания, которые вы дали и в правдивость которых мы поверили, могут быть взвешены и изучены слово за словом перед большим советом.
— Дать показания — одно дело, а застрелить предателя и убийцу — другое, — сказал Перейра, а затем он добавил, — однако, почему это я, который знает всю вину этого негодяя, должен отказываться от исполнения законного приговора? Не бойтесь, комендант, проклятый Аллан Квотермейн не добьется успеха в своей попытке бежать завтра утром…
— Да будет так, — сказал комендант. — Теперь все, кто слышал эти слова, запомните их.
Тогда Ханс, видя, что совет близок к окончанию, и опасаясь, чтобы его не поймали и не убили, ускользнул назад тем же путем. У него была мысль предупредить меня, но он не смог это осуществить из-за охраны. Так что он пошел к Принслоо и, застав фру с Мари, рассказал им все, что услышал.