— Никогда! — воскликнул я.
— Никогда — это длинное слово, Аллан, и я уповаю на то, что в конце концов то, что ты считаешь невозможным, все же произойдет, — эти слова очень рассердили меня, хотя в последующие годы я часто думал о них.
— Однако, — продолжал отец, — даже отбрасывая мои собственные желания, может быть, предубеждения, твои, я думаю, представляются безнадежными. Хоть ты и довольно нравишься Анри Марэ и он теперь благодарен тебе за спасение любимой дочери, однако, ты должен помнить, что он сильно ненавидит нас, англичан. Я уверен, что он скорее согласится видеть свою дочь замужем за человеком смешанной расы, чем за англичанином, в особенности англичанином бедным, каким являешься ты; и, пока ты не научишься делать деньги, ты вынужден оставаться таким же… Ведь я мало тебе оставлю, Аллан.
— Я мог бы зарабатывать деньги, отец, добывая, например, слоновую кость. Ведь ты знаешь, что я хороший стрелок.
— Аллан, я не уверен, что ты когда-либо заработаешь много денег, этого нет в твоей крови, но если и заработаешь, то они у тебя не будут задерживаться. Наш род старинный и я во всяком случае знаю нашу родословную до времен Генриха VIII. Ни один из нас никогда не был удачливым коммерсантом. Давай предположим, однако, что ты сможешь стать исключением из правил, но ведь это же не сделается сразу, не так ли? Богатства не вырастают за одну ночь, подобно грибам?
— Нет, думаю, что нет, отец. Однако, у некоторых случается удача…
— Возможно. Но тем временем ты должен будешь бороться против человека, у которого есть удача, или скорее деньги в кармане.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, усаживаясь на постели.
— Я имею в виду Эрнандо Перейру, Аллан, племянника Марэ, который, говорят, один из самых богатых людей в колонии. Я знаю, что он хочет жениться на Мари.
— Откуда ты знаешь это, отец?
— Потому что Марэ говорил мне об этом сегодня после обеда, возможно, преднамеренно. Эрнандо был поражен ее красотой, когда впервые увидел ее после вашего спасения, так как не встречался с ней с тех пор, как она была еще ребенком… Да ладно, ты сам теперь можешь об этом догадаться… У этих южан такие дела получаются очень быстро…
Я спрятал лицо в подушку, закусив губы, чтобы удержать готовый вырваться из них стон, ибо теперь я осознал безнадежность своего положения. Как мог я соперничать с этим богатым и удачливым человеком, который, естественно, получит предпочтение у отца Мари? Затем во мраке моего отчаяния заблестела звезда надежды. Я не мог соперничать, но, может быть, Мари… Ведь она обладает сильной волей и очень верна. Ее не купишь и я сомневаюсь, можно ли ее запугать…