Я пробыл дома больше трех недель, вполне достаточно, чтобы начать томиться от праздности и бездеятельности, когда, наконец, пришел призыв, который я ожидал…
В один прекрасный день в нашу миссию прибыл с целым возом товаров так называемый «смус», то есть белый человек низкого роста, часто — еврей, который ездит всюду, торгуя среди простодушных буров и кафров и обманывая их, как только может. Я уже готов был отправить его подальше, так как недолюбливал подобных господ, как вдруг он спросил, не меня ли зовут Аллан Квотермейн. Получив подтверждение, он сказал, что у него есть письмо для меня и вытащил завернутый в парусину пакет. На мой вопрос, где он это получил, он ответил, что у одного торговца, которого встретил в Порт-Элизабет. По его словам это был торговец с восточного побережья, который, услышав, что он отправляется в округ Крадок, вручил ему это письмо. Человек тот, якобы сказал ему, что это что-то очень важное и я должен буду щедро наградить подателя, если пакет будет вручен в сохранности.
Пока он говорил (я думаю все-таки, что он был евреем), я осторожно открывал парусиновую обертку. Внутри был кусок холста, пропитанный маслом, чтобы туда не проникла вода, а сверху красной краской написан адрес. В нем находилось письмо, адресованное мне или моему отцу, написанное почерком Мари.
Великое небо! Как забилось мое сердце при виде этого! Крикнув Хансу, чтобы он как можно лучше устроил «смуса» и дал ему поесть, я пошел в свою комнату и там прочитал письмо, в котором было следующее:
«Мой дорогой Аллан! Я не знаю, попадут ли когда-нибудь в твои руки другие написанные мною письма, или только это. Все же я посылаю его со случайным бродячим португальцем-полукровкой, направляющимся в Делагоа Бей, примерно в пятидесяти милях от того места, где я теперь пишу, возле Крокодиловой реки. Отец назвал это место Марэсфонтейном, как наш старый дом. Если те письма дошли до тебя, то ты из них должен знать об ужасных событиях, которые произошли во время нашего путешествия: нападение кафров в районе Зутпасберга, полностью разгромивших одну из наших групп, и так далее. Если же нет, то эта история может и подождать, ибо она слишком длинная, чтобы ее рассказывать сейчас, к тому же у меня всего лишь небольшой кусок бумаги и огрызок карандаша. Достаточно сказать, что нас тридцать пять белых людей (с женщинами и детьми), мы переселились в начале лета из Линденбургского округа, совершив ужасное путешествие через горы и бурные реки. После многих задержек мы прибыли на это место около восьми недель назад, так как я пишу тебе в начале июня, если мы правильно подсчитываем время, в чем я не уверена.