Трэвис ожесточенно тер шваброй пол на кухне, терпеливо снося недовольное ворчание Кейси. Нервный шелест бумаги и нетерпеливое постукивание ногой испортили ему ланч, а стук каретки был единственной приправой к холостяцкому обеду из яичницы-болтуньи.
Все последние пять дней Кейси не вылезала из-за машинки, спрятавшись в работу, как улитка прячется в своей раковине. Как бы рано ни проснулся Трэвис, он находил ее за работой. Кейси одна завтракала и одна шла купаться, ела ланч за машинкой и не расставалась с блокнотом даже во время обеда. Она вела себя так, словно кроме нее на вилле никого не было, игнорируя присутствие Трэвиса и полностью сосредоточив свое внимание на романе.
Трэвис не ревновал ее к работе, но его беспокоил нездоровый блеск, появившийся в прекрасных глазах соседки. Кейси уставала смертельно. Лицо ее стало бледным, щеки ввалились. Пляж был забыт. Ей было не до солнца, и она едва притрагивалась к еде.
Истерический удар клавиши и разрывание очередной страницы вывели, наконец, Трэвиса из равновесия. Он сбросил нейлоновые шорты абрикосового цвета и швырнул их в бельевую корзину.
– Все! С меня хватит! – закричал он, заметавшись по комнате.
– В чем дело? – машинально откликнулась Кейси, заправив в машинку следующий лист.
Трэвис выдернул штепсель машинки из розетки, не обращая ни малейшего внимания на протестующий вопль Кейси.
– В чем дело? Я становлюсь специалистом по натирке полов, приготовлению охры и надраиванию посуды, – заявил он, покачиваясь на каблуках. – А ты скоро свалишься в постель!
Кейси с изумлением уставилась на него. Он выглядел более чем привлекательно.
Девушка встала и посмотрела прямо в его блестевшие глаза.
– Прости, что тебе приходится делать всю эту домашнюю поденщину, – сказала она довольно чопорно, – но я предупреждала тебя об этом с самого начала, и я думаю, что с твоей стороны очень эгоистично…
– Я эгоистичен лишь в одном отношении, в отношении тебя, – резко прервал он.
Трэвис схватил ее за руку и подвел к зеркалу в резной раме, висевшему над буфетом.
– Посмотри на себя! – приказал он, приподняв ее лицо за подбородок и вынуждая ее подчиниться. – Ты похожа на лахудру, выглядишь хуже, чем когда ты сюда приехала. Ты же на грани полного истощения!