— Давайте, наконец, передохнем, что ли, чуток, — предложил голодный и злой Бороман, присев на плоский обтесанный камень и глотнув изрядную порцию вина. Девушка согласно кивнула, пристраиваясь рядом. Пить и впрямь хотелось ужасно. Скорее всего, из-за стресса: Светлана, когда сильно волновалась, обычно поглощала жуткое количество жидкости, в основном, воды. А тут, за неимением дучшего можно было и дрянным винцом напиться.
— Жизни не жалко?! — возмутился светлейший. — А если вернутся…
И тут собаки, словно в доказательство его правоты, взвыли обреченно, а Светкин браслет разве что не завизжал сиреной. Впрочем, звуки переполнили пещеру, и в их потоке невозможно стало услышать даже собственный крик. Скрип и скрежет неслись отовсюду, словно множество стекол скребли одновременно стальными скребками, а вой и визг музыкально сопровождали это интересное занятие. Вслед за ним боковые коридоры наполнились дробным топотом, и в грот сразу наполнился странными созданиями: пауки с детскими личиками скрипели, визжали и скребли когтями каменный пол. Они, не останавливаясь, подбежали к скучившимся путникам и намерения их стали ясны, как только один из "пауков" вонзил зубы в ногу Боромановой собаке. Он жрал, давясь, обливаясь чужой кровью, и не обращая внимания на гнома, тыкающего в него мечом, все еще боясь задеть пса. Эльф отреагировал быстрее, посылая стрелу за стрелой в безумное голодное стадо. Но монстров оказалось слишком много. Они впивались даже в тела упавших от метких стрел эльфа сородичей и жали, жрали…
Светку смущало одно — их печальные детские личики, с грустью глядящие мечтательно-круглыми глазами на окружающее. Но когда в ее пса впились клыки, торчащие из очаровательной мордашки, и собака беззвучно возопила к хозяйке о спасении — Светка почувствовала кипящий гнев, наполнявший ее невиданной силой. Она протянула руку в направлении стаи, и ударил огненный фонтан. Под напором огня хитиновые тельца накалялись и лопались, разрываясь на мелкие кусочки, забрызгивая пол и стены зеленоватой жидкостью, едко пахнущей и быстро сохнущей, оставляя после себя пластины темной золы. Однако те, кого огонь не коснулся, с радостными визгами набрасывались на корчащиеся тельца, чтобы сытно откушать.
Через несколько минут все было кончено. Самые разумные монстры скрылись в боковых коридорах, звуки их присутствия стихли. На полу оставалась лишь зола, выдававшая место недавней битвы. Повизгивал слегка покалеченный легавый, больными глазами поглядывая на хозяйку. У них оставалась лишь одна здоровая собака — та, что принадлежала Эльфу.