Фокин сжал челюсти, затем поднес к носу бандита огромный кулак. На среднем пальце блестел массивный золотой перстень.
- Кто "при чем"? Кто трогал? Кто послал?
Вопросы звучали тихо, но страшно. И гипнотизирующий взгляд прищуренных глаз был страшен.
Зубы Татарина выбили короткую дробь.
- Там были Юрка Маз, ага... И ещё один, Лобан, они из группы Директора, что держит Юго-Запад... Ну и они, это, в бойлерной, значит... Но это им не приказывали...
- А что приказывали?
- Ну че... Зашугать... По башке дать, по хребту... И все - слышь, да?
"По башке, по хребту..." - обыденно употребленные обороты по отношению к Наташе и тому, что с ней сделали, пережгли невидимый канат, сдерживающий руку майора. Раз! Открытая ладонь хлопнула Татарина по уху. В голове у того будто взорвалась граната, на миг он и оглох и ослеп. Потом в одном ухе слух восстановился.
- Сейчас я тебе хребет перебью, - донеслось откуда-то издалека. - Кто вас послал?
- Это... Это...
Татарин беспрерывно сглатывал слюну, словно собирался вырвать.
- Это нам не докладывают...
Новой оплеухи не последовало, очевидно, ему поверили.
- Где их искать? Маза, Лобана?
- Маз в "Миранде" ошивается. А Лобан не знаю... Но там тоже бывает...
Майор отошел в сторону. Татарин с облегчением перевел дух.
- Ладно, - подвел итог Фокин. - Раз ты сам там не был и все честно рассказал, я тебя, пожалуй, отпущу...
Бандит с трудом поднялся на ноги, доковылял до табуретки, с облегчением облокотился на стол. Он постепенно приходил в себя и лихорадочно думал - какую подлянку готовит ему проклятый верзила.
- Только как ты сам считаешь, - продолжил майор почти дружелюбным тоном. - В морду ты все-таки заслужил? По совести?
- А чё... - Татарин неуверенно взглянул в маленькие глазки майора. На понт берет, или как? Если только в морду... Первый раз, что ли...
- Ну, в морду, ну... - помялся он. - По совести... Да.
- Заслужил, - подтвердил Фокин и без замаха ударил кулаком в челюсть. Перстень хищно впился в кожу. У майора появилось чувство, что он нажал спуск своего "макара".
Ненавистная харя с бессмысленно вытаращенными глазами, отъехала назад, исказилась гримасой боли, побелела, а затем мгновенно налилась красным ссадина под нижней губой.
- Все, все, - залопотал Татарин, закрываясь рукой.
Но Фокин больше не собирался его бить. Открыв дверь, он вышел в плохо освещенный коридор. Чуйков стоял у соседнего кабинета.
- Те двое ничего про Волгоградку не знают, - сообщил он. - Можно ещё остальных потрясти, которые в милиции...
- Давай съездим, - согласился майор.