Аплодисменты уже стихли, но пауза не успела затянуться, но я не дал толпе митингующих разрушить единство своего «организма». Вскинув руки, я воскликнул.
- Товарищи!
Красноармейцы, рабочие, крестьяне, солдаты, мастеровые!
Товарищи!
Вы все мои товарищи!
В этот тяжелый час, когда проклятые империалисты, недобитые золотопогонники и проклятые царские прихвостни, рвутся к сердцу нашей Революции, мы должны все как один встать на защиту республики Советов! Вашей Республики!
Республика в опасности!
Эти наймиты Антанты, из последних сил пытаются дотянуться до горла нашей Революции!
Неужели мы с вами позволим им это?!
Неужели все, за что мы боролись и погибали, окажется напрасно?!
Неужели все, что Вы завоевали, придется отдать назад поганым помещикам, капиталистам и офицерью?!
Толпа закричала.
С одной стороны неслось, – Пошли они к черту! - С другой, – Не дадим! Не позволим!
Центр раскачивался медленно, тогда я обратился к стоящему напротив меня рыжему средних лет солдату.
-Вот ты, Брат, как тебя зовут?!
Солдат оглянулся, но я уже шел к нему.
- Я? – переспросил он.
- А кто же еще, конечно ты! Так как величать тебя солдат?! - я вывел солдата к трибуне. Когда его папаха показалась над толпой, все затихли и стали слушать с необычайным вниманием. Люди вслушивались в каждое произнесенное слово и шикали на тех, кто своими разговорами мешал им.
- Андрон я. Селивановы мы, - назвался солдат.
- Откуда ты родом, товарищ Селиванов?
- Так из омских мы будем, - ответил солдат.
- Брат, ты же домой идешь? А дома у тебя хозяйство, скотина! Большевики Свободу тебе дали, Землю тебе дали, возделывай, не хочу, а навстречу тебе идет Колчак со своими прихвостнями из империалистов, кровопийц и офицеров и хотят у тебя землю забрать, а самого тебя и семью твою опять рабами. Неужели Ты позволишь им сделать из тебя раба и отобрать твое, кровное?!»
- Нет, не дам, - солдат покраснел и закричал, - Не дам!
- И я не дам! – крикнул я толпе. - Есть тут такие, кто позволит белым офицерам сделать из себя раба?!
Теперь выкрики отовсюду. Из толпы кричали, - Не позволим! Не дадим!
Я поднял руку. Крики стали тише. Красноармейцы внимательно слушали меня.
- Братья!
Революция в опасности!
Я знаю, что все вы устали от войны, но осталось совсем немного!
Еще одно последнее усилие и мы закончим эту проклятую войну!
Мы уничтожим недобитых угнетателей!
Мы должны грудью встать на защиту Революции, на защиту наших детей, на защиту нашей земли!
Пермь в опасности!
Все на защиту Перми!
Умрем за Революцию!
В толпе закричали, - Вперед на защиту Перми!