— Са-а-дись! — крикнул он. Всадники вскочили на коней. Командир второй сотни подъехал к Калою.
— Ты знаешь, что за это самоуправство и за срыв боевого приказа тебя могут расстрелять?
— Знаю. Но меня не расстреляют, — ответил Калой. — У меня в полку много родственников. А у них — свои родственники. А кто не родственник, так тот вместе со мной три года под смертью ходил. Ты видел, кроме воровской сотни, все за то, чтобы вернуться в вагоны. Да и из воров добрая половина согласна с нами. Кто меня расстреляет? А вот, если мы захотим, мы сможем… любого! И спросить будет не с кого!
— Ты знаешь, сколько у власти войск? — спросил офицер.
— У какой власти? — переспросил Калой.
— У командующего. У Корнилова.
— Знаю, — ответил Калой. — Много. Но сегодня — на один полк меньше. А завтра… С вершины срывается один камень, а до дна он доходит лавиной! Посмотрим!
Мухтару подали лошадь. Они с Калоем стали во главе полка и тронулись в обратный путь. Сотни последовали за ними.
Ингушский полк — авангард армии Корнилова — повернул от Петрограда.
Вся линия железной дороги, восстановленная от Царского Села до Вырицы, все станции и полустанки к этому времени были забиты подошедшими эшелонами горцев. Штаб дивизии передвинулся на станцию Чолово.
И по всей линии молниеносно пролетела невероятная весть: «В Ингушском полку бунт! Всадники отказались выполнять боевой приказ главковерха, вернулись в свои вагоны!..»
Багратион был вне себя. Он созвал экстренное совещание командиров бригад и полков.
В белой парадной черкеске, при всех орденах и медалях, сверкая драгоценной саблей и кинжалом, князь метался по вагону. Наконец он остановился, бросил презрительный взгляд на Мерчуле, гневно посмотрел на своих офицеров и голосом, привыкшим повелевать, отчеканивая каждое слово, сказал:
— Предлагаю силами вверенных вам полков ингушей немедленно окружить и разоружить. Зачинщиков — расстрелять!.. Ваше мнение?
Воцарилось неловкое молчание. Никто из офицеров не хотел говорить первым. Губы князя тронула недобрая усмешка.
— Тогда прошу по старшинству.
— Ваше превосходительство, — послышался глухой голос князя Чавчавадзе. — Не возражая по существу вашего предложения, я позволю себе просить не привлекать к этой операции моих черкесов. Мотивирую: мы все время в одной с ингушами бригаде. За войну люди сжились. Ведь матросы и мусульмане побывали и у нас…
— Если будет принято решение разоружить ингушей, придется разоружать и чеченцев, — заявил командир Чеченского полка. — Это один народ. Я позволю себе напомнить известный случай: когда Ингушский полк атаковал «Железную дивизию», мои без команды ринулись им на помощь. И умирали…