-- А как насчет секса? -- спросил я, -- можно тебе в таком положении им заниматься?
-- Еще несколько месяцев можно, а потом уже нежелательно, - сказала Юля и, в ответ на мои объятия, смутилась -- не надо, ладно?
По ее реакции я все же смог уловить едва заметные нотки, почувствовав которые я спросил, глядя ей прямо в глаза:
-- Скажи мне, только очень-очень честно, когда мы фотографировались вдвоем, ты хотела меня?
Юлечка слегка опешила, подумала секунды две, потом наклонилась ко мне и чуть слышно выдохнула - "Да!". Не давая мне ни услышать, ни понять ее ответ, Юлечка наклонилась еще ниже и поцеловала меня. Это юыл глубокий французский поцелуй, долгий, словно Юлечка боялась, что я скажу что-то еще.
Я ответил на ее поцелуй, одной рукой продолжая обнимать Юлечку, а другой осторожно снимая с нее плавочки. Потом их участь постигла Юлину рубашку и мои трусы. Обнажившись и не прекращая поцелуя, мы прижались друг к другу, насколько это было возможно. Затем Юлечка опустила руку пониже и стала ласкать моего приятеля, уже заинтересованного происходящим. Я в свою очередь прикоснулся к ее удивительно мягким волосам на лобке, скользнул дальше...
Возбудившись окончательно, Юлечка ловко вспрыгнула, повалив меня на спину, на мои бедра, слилась со мной и начала двигаться.
Из моего положения мне открывался вид редкостной красоты: обнаженная фигурка в полумраке, точеные грудки, набухшие сладостью губы, прикрытые в истоме глаза. Что-то первобытно-дикое и в то же время по-византийски изящное было в этих очертаниях, светлых кудрях, вьющихся лозой движенияхю
Оргазм прервал мои эстетические размышления. Наступив у нас с Юлечкой почти одновременно, он сблизил и спаял наши тела еще крепче в плавном и исступленном экстазе.
Полежав несколько минут без движения, мы пришли в себя и продолжили ласки. Кончилось это тем, что в течении ночи любовь наша торжествовала еще три или четыре раза.
Под утро Юлечка уснула, а я достал новую кассету, вставил ее в поляроид и сделал несколько снимков для себя (на память). Спрятав их в том же шкафу, я лег рядом с Юлей, обнял ее и уснул.
Проснулись мы одновременно от того, что в дверь стучали. Это был Олег. Я схватил трусы и закинул их в ванную. Юлечка накинула свой сиреневый халат и, как только я заперся в ванной и пустил воду, открыла дверь. На часах было одиннадцать утра, поэтому в сочиненную тут же историю о том, что я зашел просто помыться, Олег поверил.Потом он пошел принимать душ после работы, а Юлечка решила перепрятать фотографии. Немного подумав, я решил поступить честно - достал свои снимки и отдал их Юлечке. Она сказала, чтобы я не расстраивался по поводу того, что у меня не будет фотографий.