— Ваша милость.
Уланы удивленно застыли, не понимая, что происходит, капрал на всякий случай поудобнее перехватил топор.
— Ты знаешь, кто я? — спросила девушка.
— Я имел честь знать вашего отца, ваша милость, и мне случалось видеть подле него вас. Надеюсь, барон здоров?
Лицо девушки потемнело от нахлынувших воспоминаний, четко очерченные губы дрогнули:
— Барон Гросбери погиб, вместе с ним погибли все мои братья… — Голос ее сорвался, но она сумела себя пересилить и обратилась к сержанту: — Мы можем проехать в Лондейл?
— Как будет угодно вашей милости. — Помрачневший сержант снова поклонился и приказал своим людям: — Лошадей госпоже баронессе и ее спутнику. Капрал, выделите двух людей для сопровождения баронессы Гросбери в город…
Сменив часовых на сторожевой вышке, капрал подошел к сержанту, задумчиво смотревшему в сторону Лондейла, где еще не улеглась пыль, взбитая в воздух уланскими лошадьми, и с тревогой произнес:
— Вот и Гросбери больше нет, хозяйничают гады перворожденные, как на своей земле. Что же с нами-то будет, господин сержант?
Сержант немного помолчал, затем недобро усмехнулся и ответил:
— Ты что, не слышал нашего короля, капрал? Не думай о том, что будет с нами, наша работа думать о том, что мы должны сделать с ними.
— Туже! Еще туже! Да, вот так, теперь посильней затяните узел, и перевязка закончена, ваше сиятельство.
Ральдина затянула потуже узел и, измученно выпрямившись, откинула назад непокорную челку. Это была ее сорок восьмая перевязка, и она очень устала. Дементос, придирчиво осмотрев повязку, решил наконец сжалиться над девушкой:
— Хорошо, ваше сиятельство, на сегодня можно закончить. А ты, любезный, — обратился он к молодому помощнику пекаря, — можешь быть свободен, только не забудь снять бинты.
Смущенный верзила сноровисто снял с левой руки повязку и, поспешно поклонившись, чуть ли не сбежал из комнаты. Ральдина посмотрела ему вслед, озадаченно нахмурив брови:
— Может быть, я сделала ему больно?
— Вряд ли, ваше сиятельство, — успокоил ее Дементос, — неудобно наверняка, но не больно.
— Хм, — недоверчиво хмыкнула Ральдина и, уже напрочь позабыв о пекаре, спросила у своего наставника о наболевшем: — И все же я не понимаю, Дементос, зачем нужны все эти перевязки, промывание несуществующих ран и все остальное? Ведь ты сам сказал, что количество целителей в городе возросло раза в три, не меньше.
— Ральдина, я тебе уже не раз говорил, — как только они остались одни, целитель привычно перешел на «ты», — у тебя есть целительские способности…
— Да, — прервала его юная графиня, — но ты же сам предупреждал меня, что они очень слабые.