— А я к вам буду ходить, — отшучивалась Лиза. — В гости! На ночь!
Подруги, как по команде, вдруг замолкали и уже с подозрительностью, словно в первый раз, рассматривали Елизавету Крючкову, в недавнем прошлом удачливую собачницу, еще вчера крепко стоящую на своих красивых ножках.
4.
И вот в слякотную осень грянул день суда, как водится, беспощадного и, увы, несправедливого.
Подруги были правы — судьи буквально ползали в ногах грозного старца.
Присяжные подносили ему огонек для подкуривания гаванских сигар. Генеральный прокурор бегал в ближайший магазин за пивом “Три слона” для опохмелочки. Адвокат же, взяв на себя прокурорские полномочия, в пух и прах громил Елизавету Крючкову, требуя для нее, в лучшем случае, смертного приговора.
Пришел час оглашения высокого решения Таганского муниципального суда.
— Всем встать! — козлом проорал секретарь с фиолетовым чирьем на носу. — Суд идет!
Все встали.
В зале, давно требующем капитального ремонта, повисла тягостная тишина.
— Учитывая величайшие заслуги Григория Распутина, — поэтическим речитативом изрекла председатель суда, женщина массивная, с агрессивно выдающимся бюстом, — суд постановляет сослать Елизавету Крючкову, лицо без определенного рода занятия и места жительства, на вечное поселение в мордовскую деревню Кокуй. Постановление вступает в силу в зале суда и обжалованию не подлежит.
Лизанька вскрикнула и чуть не упала в обморок.
— Секундочку, — басом пророкотал Григорий Распутин. — Решение суда будет отменено при одном условии.
— Каком же?! — радостно всполохнулась председатель суда, нервно поправляя накрахмаленную манишку.
— При условии, если она выйдет за меня замуж, — паскудно усмехнулся старец.
— Ах, — всплеснула ручками Лизанька, и тут уже решительно упала в обморок.
5.
И вот, увы, настал день свадьбы.
Опять грянули малиновые колокола.
Лизанька под руку с лохматым в проседь Григорием Распутиным идет домой, уже в статусе законной супруги.
Им кто-то под ноги кидает печальные незабудки и веточки вербы.
Лиза идет своя не своя.
“Сегодня ночью убью его!” — думает она, обоняя зловонное дыхание старца.
Пришли в дом Распутина.
Жилище старца поразило Лизу своим великолепием.
Золоченые стулья, мозаичные столы, турецкие диваны, каштановые резные буфеты.
Все это в изобилии!
Парочка бассейнов с подсветкой, с плещущимися там дельфинами, вокруг же все сплошь бюсты олигархов, близких друзей развратного старца.
Откуда-то сверху льется мелодичная башкирская музыка.
С одного пуфика на другой перепархивают страусы, а зал то и дело пересекает золотой кенгуру в шерстяной шапочке с бубоном и с надписью “Спартак-Чемпион”.