Запах денег - Артур Кангин

Запах денег

Мы все, хомо сапиенс, играем. Игры наши бесчисленны. Футбол, бобслей, домино. Мы напрягаем все силы души в компьютерных играх. Участвуем в лотереях. Ходим в казино. Отхватываем куш в телевизионных викторинах.Мы играем… Но мало кто задумывается, а если задумывается, то верит, что некая третья, потусторонняя сила играет нами…

Читать Запах денег (Кангин) полностью

ПРОЛОГ К РОМАНУ В КАПСУЛАХ

Мы все, хомо сапиенс, играем. Игры наши бесчисленны. Футбол, бобслей, домино. Мы напрягаем все силы души в компьютерных играх. Участвуем в лотереях. Ходим в казино. Отхватываем куш в телевизионных викторинах.

Мы играем… Но мало кто задумывается, а если задумывается, то верит, что некая третья, потусторонняя сила играет нами.

Зона победителей в этой игре обозначена термином «рай».

А проигравшие оказываются в «аду», где, по свидетельствам очевидцев, «плач и скрежет зубов».

Каждый, задумайтесь, абсолютно любой наш поступок зарабатывает нам очки в этой жестокой игре.

И эти очки, в виде шифрограмм, передаются наверх в световой капсуле, под охраной специально приставленного Ангела-курьера.

Космической разведкой одного террористического государства было осуществлено два перехвата таких капсул. В каждой из них оказалось по 35 шифрограмм. Они были расшифрованы и распечатаны в человеческом виде.

Все хорошо, но нет полной ясности сколько очков и какого рода заработал каждый из персонажей шифрограмм.

Почитайте их не спеша. И судите обо всем сами.

ПЕРЕХВАТ № 1

Капсула 1. АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Вчера встретил Феликса Петрова на Тверской и просто остолбенел от удивления. Вот он идет мимо “Палас отеля”, пышные усы раздувает, соболья шуба широко распахнута, сапожки из крокодильей кожи по мостовой щелкают, а за ним бегут красавицы, одна другой лучше, в котиковых шапочках, горностаевых воротничках.

— Здравствуй, Феликс Петров, — обращаюсь я к приятелю, имитируя спокойствие. — Я, смотрю, ты на коне?!

Феликс Петров делает мне под козырек надушенной белой рукой и говорит:

— Поздравь меня, сегодня стал президентом североатлантической корпорации помощи русским тюленям.

— Во как, — поражаюсь я.

Да, и как тут не поражаться.

Еще, буквально, неделю назад я встречал Феликса Петрова здесь же, на Тверской, и был он одет в драный бушлат, армейские сапоги, а за спиной горбился рыжий рюкзак.

— Феликс Петров, ты ли? — спрашивал я его.

— Я, — горестно отвечал он.

— Ты, я смотрю, не на коне? — продолжал я наш разговор.

— Какой там конь?! — горестно отвечал Феликс. — Маковой росинки уже два дня во рту не было. Вот решил сегодня газеты продавать. “Молнию”! Надо нам этих банкиров на фонарях вешать, паразитов! Заедают чужой век, сукины дети! Все у них — и деньги, и женщины. А я к женщине уже пару лет не прикасался.

— Во как! — изумленно восклицал я. — Уже пару лет!

И вот теперь тот же Феликс Петров, окруженный веселой стайкой женщин, в шубе a la Шаляпин.

— А ничего особенного, — словно прочитав мои мысли, сказал Феликс Петров.