— Когда желаешь единственную женщину, которая не хочет тебя, это невыносимо и для мужского либидо, и для самолюбия, не говоря уже о настроении.
— Но это совсем не так. Я тоже хочу тебя, — невольно сболтнула Джози.
Даниэль прищурился, продолжая пристально всматриваться в нее.
— Именно поэтому ты подскакиваешь, чуть ли не на десять футов каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе или просто достаточно близко подхожу.
— Я не подскакиваю на десять футов.
— Но ты всегда сбегаешь. И очень быстро.
— Да, потому что…
— Потому что, что?
— Ты заставляешь меня нервничать.
Его лицо теперь казалось высеченным из камня.
— Ты меня боишься?
— Н-нет, точно нет.
— Что значит это твое «точно»?
— Я нервничаю, когда ты рядом, будто приняла слишком много кофеина на пустой желудок. Это раздражает меня.
— Раздражает или возбуждает?
— Я не знаю.
— Неужели?
Девушка не могла произнести ни слова. Ощущение было такое, словно ей сдавили горло, лишая возможности издать хоть звук.
— А сейчас ты не подскакиваешь.
Джози попыталась откашляться.
— Но ты же меня держишь.
— Однажды я уже держал тебя так.
Она помнила. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы обсуждать их фальшивое объятие, призванное лишь обеспечить достоверность прикрытию.
— Это же было нужно для маскировки — обычная военная хитрость.
— Так ли?
«О господи… что, если я ошибалась?»
— Я… я считала, что именно для этого.
Даниэль пристально посмотрел на Джози, пытаясь понять, как же все-таки устроены ее мозги и и с сожалением вынужден был себе признаться, что до сих пор не слишком-то в этом преуспел.
— Ты, правда, так наивна?
— Я совсем не так наивна, как тебе кажется. Всю свою жизнь я провела среди военных. И с избытком наслушалось такого, отчего у большинства женщин, образно выражаясь, завяли бы уши.
Даниэль всерьез задумался, а понимала ли она смысл того, что ей доводилось слышать?
— Ты, на самом деле, считала, что я обнимал тебя, чтобы наше притворство выглядело более правдоподобным?
— Я думала, что ты всегда был…, я имею в виду…
О Господи, значит, Джози всерьез считала, что это было его естественным состоянием. И, несмотря на это, продолжала доверять ему; такое отношение повлияло на его самолюбие намного сильнее, чем ее прежняя неприязнь, и это неожиданное открытие поразило Даниэля.
— Ты что, знала многих мужчин, расхаживающих вокруг тебя с не проходящей эрекцией?
— Конечно, нет!
— Хотя бы одного? — Он просто должен был об этом спросить.
— Ладно… нет, хотя некоторые из мужчин становились какими-то напряженными, когда я этого совсем не ожидала.
Даниэль мог бы на это поспорить.