– Специально не прислушивалась, но здесь же перегородки тонкие, хочешь не хочешь, а услышишь.
– Ну?
– Что она говорила, я не разобрала, а мужской голос сначала матерился, а потом как заорет: «Убью суку!» Простите, конечно, но вы просили дословно.
– Вот ведь неблагодарный, – выдохнула вторая. – Ирочка его и приютила, и приодела, и пылинки с него сдувает, а он ее как последнюю кроет. То-то я смотрю, она из дому не выходит. Побил, наверное.
– Ага, побил, – радостно подтвердила я, – грохот был такой, будто упало что-то тяжелое, но не жесткое. Человек, например.
– А-а, – тоненько вдохнула первая старушка, – а я-то думаю, откуда кровь в подъезде. А это вон оно что.
– Кровь Петькина из двадцать пятой, – не согласилась вторая, – он нос разбил.
– Ничего и не Петькина. Петьке я сама ватку вынесла, чтобы все не закапал, да и в подъезд он не заходил, пока кровь не остановилась.
– У него сначала остановилась, а потом опять пошла.
– А ты видела?
– А ты?
– Наверное, поэтому она его и выгнала, – перебила их я, – сама из окна видела, как он с огромной сумкой утром уходил.
– Нет, это он не насовсем уходил, я его только сегодня видела, – начала перечить первая.
– Может, это он за другими вещами шастает?
– А вот и не шастает!
Воспользовавшись тем, что старушки устроили разбор полетов, я тихо ретировалась. Опознать меня они не смогут, платиновый парик и яркий макияж делали свое дело, а милиции расскажут все, что слышали. По опыту я знаю: часто чужие свидетельства обыватели легко выдают за свои и настолько верят в то, что они своими ушами слышали и собственными глазами наблюдали то, чего не было на самом деле, что в результате забывают, откуда пришла информация. А пенсионерки – великолепная база данных для нашей доблестной милиции, да и не только для нее. Им скучно, и они так хотят чувствовать себя нужными и социально значимыми!
Добравшись до первого телефона-автомата, я набрала 02.
– Милиция? У меня подруга пропала. Кто говорит? Вы сначала про подругу запишите, а потом спрашивайте. У нее весь подъезд кровью забрызган, а вам бы только лишние вопросы задавать. Пишите адрес и фамилию.
Дождавшись, когда добросовестный дежурный запишет данные Ирины, я начала надрывно кричать в трубку:
– Алло? Алло? Вас не слышно, вы пропали. Я сейчас перезвонить попробую.
Пусть верно ждет. Спасибо неведомому Петьке за то, что он ухитрился разбить нос. Если следователь спросит у моих старушек, не знают ли они что-нибудь о пропаже Ирины и тут же поинтересуется о каплях крови в подъезде, никто и не вспомнит о Петьке. Зато вспомнят множество других подсказанных мною деталей.