Вечером Сергея задержали. На вопрос о том, куда пропала его жена, он не смог внятно ответить, зато смущение его было неподдельным: при виде сотрудников милиции он побледнел и схватился за дверной косяк. При обыске обнаружили разорванную ночную рубашку Ирины со следами крови. Она была скомкана и замотана в полиэтиленовый пакет, который валялся в темном углу за мусорным ведром. Создавалось четкое ощущение, что пакет бросили в мусорное ведро, но промазали, и он какое-то время лежал в невидимой глазу зоне. Остатки крови той же группы экспертиза обнаружила и на половой тряпке. Она была выстирана, но специальные реактивы показали: кровь была. Конечно, была! И ночнушку, и половую тряпку я обработала лично. Старушки охотно рассказали, что на днях из квартиры Седых слышались звуки борьбы, посвятили следователя в тонкости не совсем нормальных отношений супругов, рассказали и о том, что наутро Сергей выходил из дома с большой сумкой, а потом вернулся.
Строго говоря, против Сергея не было найдено ни одной достаточно убедительной улики, но я и не преследовала цель засадить его в тюрьму за убийство. Рано или поздно Ирина вернется домой, недоразумение будет разрешено. Просто на данный момент мне необходимо было серьезно выбить его из колеи, напугать тем, что, собственно, и угрожало ему в ближайшем будущем, если бы ему удалось исполнить задуманное. Пусть пока посидит в серых тюремных стенах, попробует камерную баланду, пообщается с отнюдь неэлегантными и чуждыми эстетизму людьми. Это пока.
В эти дни Ариша принес мне известия о госпоже Серафиме. Гадалка воспользовалась брошенным мною спасательным кругом и встретилась с матушкой настоятельницей. Благодаря Арише, матушка была в курсе проблем Серафимы. Ариша деликатно умолчал о том, что в роли пришельцев с того света выступала его внучка и ее помощники, поэтому настоятельница прониклась искренним состраданием к грешнице и горячим желанием ей помочь. Серафима была немолода, наследников у нее не было, прелести обеспеченной жизни ее не так уж и интересовали, и хотя ее счет в банке был довольно солидным, эти деньги, в сущности, были ей ни к чему. Не оказывая давления, настоятельница смогла убедить ее в том, что прелести обеспеченной светской жизни меркнут перед сознанием, что совесть твоя чиста, а грехи сняты. К тому же стены монастыря, как и следовало ожидать, действительно служили надежной защитой от моих посягательств на ее психику.
– Честно говоря, – признался Ариша, – я ни минуты не верил в то, что твоя затея не провалится. Чтобы такая прощелыга, как эта Серафима, да отказалась от легкого хлеба и влияния на людей?