Мисс Икс просияла своей золотистой улыбкой в сторону Марджори Задсон, которая сидела безучастная, как старая псина, впущенная наконец в дом после долгих часов, проведенных на цепи под дождем.
— О господи, милочка, я так несчастна! — Марджори отложила книгу в бумажном переплете, которую читала — или делала вид, что читает. "Плененная невеста" улеглась рядышком с «Мамочкой-монстром» на журнальном столике. Мисс Задсон, с посеревшим лицом, взяла протянутый Беном белый носовой платок. Я вдруг вспомнила о графе, Соланж… и прочих отсутствующих. — Когда бедняжка Мэри тогда выпрыгнула из гроба и мы познакомились, я и подумать не могла, что она так скоро покинет нас, окажется на дне речном…
— Ну-ну, не надо… — Я подсела к ней и взяла ее за лапу.
— Едва не потеряв мою мамочку, я не готова к очередному удару! — Марджори исчезла под носовым платком.
— Милая, конечно же, вам пришлось нелегко! — Голос Эрнестины сочился сочувствием. — Вы только не подумайте, будто я лезу не в свое дело, но меня тревожит, как скажется на вашем самочувствии состязание за звание Кулинара. Это ведь такое напряжение! Тем более учитывая, какой серьезный у вас противник… — Она не сводила глаз со своего мальчика.
— Мадам… — вмешался Бен с ледяной надменностью, дарованной черным бархатом и тесьмой на манжетах, — может, все-таки согласимся, что лучший судья здесь — мисс Икс, ей и решать, кому следует, а кому нет бороться за звание Кулинара?
Снова эта Валисия! Женщина, которая способна жеманно хихикать и при этом не выглядеть законченной идиоткой. Эрнестина, кажется, поглупела от шока.
— Бинго, деточка, ты слышал, как этот тип позволил себе назвать твою мамочку "мадам"? — Она медленно поднялась и очутилась лицом к лицу с Беном. — А вам нравится, когда вас называют платным ухажером? — Она будто выплюнула эти слова, отчего они прозвучали необычайно похотливо. — Мистер… Сопровождение-На-Любой-Вкус?
— Какая низость! — Марджори Задсон вскочила на ноги.
Повисло молчание, будто салфетку, набросили на клетку с вороньем. Бинго замер с печеньем во рту; Пипс наклонил пустой чайник над моей чашкой. Валисия Икс, явно не собиравшаяся взмахивать хлыстом и призывать к порядку, неотрывно смотрела на Бена, и в ее прекрасных глазах застыла печаль. Он же неотрывно смотрел на меня, и его глаза излучали обвинение. Я съежилась в кресле, словно на скамье подсудимых. Да как он мог подумать, что я стану обсуждать его прошлое с кем бы то ни было в этом доме? Не говоря уж о том, что день, когда я позвонила в «Сопровождение», поистине свят для меня. Хотелось бы знать, есть ли что-нибудь святое для Эрнестины?