— Открывай, и подождете меня тут. Ты, Гиз, тоже, не спорь. Куда я из камеры денусь? Тут даже окон нет, чтоб выброситься, — фыркнула я.
Заскрипел тяжелый засов, выходящий из пазов, потом второй и третий. Да, Дерг был важным узником. Они б еще шваброй для пущей надежности приперли. Ну вот начальник тюрьмы справился с замками и навалился, распахивая тяжеленную створку. Первым внутрь черной стрелой, едва не сбив меня с ног, ринулся пес, едва успела удалить оборачивающую его руну невидимости, чтоб хозяина не напугал, только после стремительной животины смогла войти и я. Дверь закрылась.
Огромный черный пес изо всех сил метелил хвостом пол, взвизгивал с щенячьим восторгом и скакал в полуприседе вокруг сидящего на тюфяке человека. Одной рукой худощавый мужчина прикрывал глаза от яркого света магического шарика, второй проворно прятал в угол матраца, брошенного на узкий каменный топчан, колоски. Значит, догадался поворошить лежак, молодец. Заныкав еду, он обеими руками обхватил пса и прижал к себе, укрыл голову в его коротко жесткой шерсти.
— Фаль, пересядь ко мне на плечо, свет очень яркий, Дергу с отвычки глаза режет, — тихо попросила я, сильф послушно перепорхнул на место. Стало потемнее, я подошла поближе к Кейсару Дергу, вцепившегося в своего единственного верного друга и напарника, и сказала:
— Привет, вот оказалась в Ланце проездом и решила заскочить тебя проведать.
— Магева? — хриплый, застуженный в камере или после нескольких дней молчания, неуверенно осведомился голос.
— Точно, угадал, — согласилась я, нахально усаживаясь на жесткий тюфяк и водружая рядом корзину. Под тихий плеск сочащейся в углу водицы, начала беседу: — Ну как ты в целом?
— Как видишь, ты была права, не ту дорогу для себя я избрал, почтенная магева, — кривовато усмехнулся Дерг.
Костистое лицо его с нашей последней встречи еще более осунулось, клювом заострился нос, лезвиями стали скулы, украшенные парой начинающих выцветать синяков, скорбные складки залегли у рта, пообтрепался камзол, только глаза горели все так же ярко, карие, насмешливо-острые, проницательные глаза сыскаря. Король мог обвинить его во всех смертных грехах мира, бросить в тюрьму, приговорить к казни, но сломать тот внутренний стержень, который делал Кейсара Дерга Кейсаром Дергом, даже монарху оказалось не под силу. Я обрадовалась: не зря так рвалась повидать мужика.
— Как тебе удалось проникнуть сюда и привести его? Колдовство или подкуп? — озадаченно спросил сыщик.
— Что ж вы все на магию списать готовы! Собачку по дороге встретила, с собой позвала. Потом меня позвали здешних призраков погонять, а в качестве платы я с тобой свидеться попросила, — коротко объяснила я, делая видимой корзинку с продуктовым запасом. — Да, кстати, я тут чуток жратвы прихватила, подумалось, закусить не откажешься.