3 ноября
Кшиштоф две недели не разгибаясь выкладывал пол в детской. Потрясающе сложный рисунок всех цветов с машинками, улицами, парками и прудами. Это произведение искусства. Когда он наконец впустил меня посмотреть, я только ахнула. А под плиткой греющие кабели. Он не спрашивает прямо, но несколько раз становился очень задумчив, поэтому дня два назад я сказала ему, что если в этот раз все пройдет хорошо, я не прочь, чтобы у нас были и еще дети. Он так трогательно обрадовался! Кшиштоф мной гордится. А его приятели ему завидуют. Большой дом и жена-норвежка. Круче некуда.
2 декабря
В этот раз я не хочу писать много. И так уже написала кучу всего. Живот скоро лопнет. Так что я ограничусь тем, что положу на место кусочек пазла. В специальной комнате с пазлом, которую сделал мне Кшиштоф. Кусочек номер двести тридцать четыре. Значит, останется еще семьсот шестьдесят шесть. Эта комната вроде как моя. Мне в ней хорошо. Финч Хаттон лежит у моих ног. Ему нравится валяться на полу с подогревом. Я попросила Кшиштофа выложить плиткой текст. «Меньше пиши, больше живи». Так написано.
31 декабря
У меня родилась девочка. Ее зовут Астрид. Как маму. Она самая прекрасная малышка в мире, и она не догадывается, что мы с ней едва выжили. Она ничего не знает, чувствует только, что я ее обожаю. Вот это она знает наверняка. Это она уже поняла. И я позабочусь о том, чтобы она никогда этого не забыла. И я никогда в жизни не буду летать. И Кшиштоф тоже. Он дал мне слово. Все, дневник дописан. От корки до корки. И я не уверена, что куплю себе новый. Не решила еще, честно говоря. Я научу Астрид, что музей называется «мулей». Нет, Астрид, надо говорить «мулей», как бы ни говорили все кругом. Потому что он называется «мулей».
СПАСИБО МАКСУ за слово «мулей».
СПАСИБО ЛИЛИ ФРЕДРИКССОН за то, что она не рассердилась из-за утюга, испорченного мной, пока я делал термомозаику на обложку.
И СПАСИБО АЛИСЕ — за то, что она есть.