Шалье с трудом сдерживал смех.
— Да, — серьезно подтвердил.
У Латисы в горле вдруг пересохло. Шалье и не думал прекращать улыбаться.
— Когда женщина понимает, что не хочет больше жить, она идет в пещеры, как ты. И отдает свою жизнь в руки мужчине. Он может делать все, что сочтет нужным, чтобы желание жить вернулось. Были и предложенные тобой меры — дети, хозяйство и отсутствие свободного времени.
Теперь Латиса смотрела почти с ужасом.
— Что? — раздражено спросил Шалье. — Ты же сама спросила.
— Ты меня можешь заставить делать, что угодно? — изумилась Латиса.
Он насупился.
— Ну, в общем да, могу.
— И каким образом? — вызывающе спросила Латиса, мгновенно разозлившись.
Шалье растерялся. От откровенной враждебности в ее взгляде почему-то стало больно. Блеск ярости в глазах напомнил о том дне, когда Мальтика узнала… Блеск, который затуманил, поглотил ее разум и больше не выпустил из своих цепких лап. Видеть подобного Шалье больше никогда не желал.
Он резко поднялся.
— Ближайшие дни я буду занят. Ты можешь делать все, что угодно. Тихого пути.
Смотря, как он уходит, неожиданно торопливо, Латиса так и не поняла, победила она только что или все же проиграла.
Над проекцией Стекляшки суетились крошечные, яркие точки. Живые существа. Живые куклы. Гууар так и лежал в центре хижины, только на бок повернулся, скрутившись колечком.
Так долго к этому идти и… никого. Давно уже Шалье не переживал такого острого приступа дикого, ноющего чувства одиночества. Он пережидал такие приступы, как не смертельную болезнь — главное помнить, что пройдет. Или хотя бы утихнет.
Ралье бы меня поддержал, подумал, по привычке прижимая ладони к клавиатуре. Было страшно. Неважно, нужно начинать. С искусственной уверенностью пожелав себе вслух удачи, он напечатал первую фразу. После ввода она возникала в голове Гууара, сказанная неестественным голосом, призванным, в понимании Шалье, имитировать божественный.
Ты был болен и стал здоров. Прими свою новую жизнь.
Гууар дернулся. Первый момент — самый важный, Шалье выстроил датчик тепла на градус выше обычного, чтобы увеличить его активность.
Я дал тебе новую жизнь.
Гууар поднялся и стал настойчиво мотать головой. Шалье ждал. Потом подопечный вскочил, судорожно оглядываясь и поспешил наружу. И застыл на пороге, разглядывая площадку духов с незнакомой статуей посередине.
Прислушайся.
Гууар не прислушался. Он глухо зарычал и угрожающе ощетинил гребень на голове.
Слушай дающего жизнь.
Гууар ответил грозным клекотом, вызывая на бой.
Слушай меня.
Шалье говорил до самого пришествия ночного тумана. Только тогда подопечный, наконец, сдался и послушно уселся у ног статуи, внимая божественному гласу. За несколько прошедших часов он сделал много глупостей: бился головой о землю, криками угрожал всему окружающему миру, убегал, но был остановлен приступом неконтролируемого, никогда ранее не испытываемого ужаса. Искал говорящего и не нашел, хотя вокруг не было мест, где можно спрятаться от его зорких глаз.