Охота началась!
— Романова-то нет, но он не самая важная фигура.
— Но с ним-то тоже работать надо, он наверняка что-то знает, — возразил зам шефу.
— Да, кто его знает… раньше-то такого не было…
Но разговор прервала вдруг захрипевшая рация.
— На связи, — ответил на вызов Филатов.
Ему сообщили, что на семнадцатом километре трассы произошел очередной инцидент, которого они ждали и боялись: у транзитчиков вновь отняли машины, жестоко избив их при этом.
Услышав это сообщение, Филатов с замом понимающе переглянулись.
— Седьмой, где Банин? — спросил по рации начальник оперативного отдела. После последнего грабежа он установил наблюдение за многими членами преступных групп, насколько хватало людей. Один из них смотрел за Баниным.
— Где Банин, седьмой? Ответь третьему, — повторил свой вопрос Филатов.
— На замерах, товарищ капитан, — ответил седьмой.
— Опять ДТП, что ли, устроил? Кто с ним?
— С ним Толстых, еще я вижу Фролова и Матусевича, который Енда.
— Давно? — спросил седьмого капитан.
Седьмой посмотрел на панельные часы, он сидел в маленькой «Сузуки» невдалеке от места совершения Баниным ДТП, внимательно наблюдая за происходящим, и ответил начальнику:
— Сорок минут назад врезался. Адо этого в гараже был часа полтора, пилил там что-то.
— Понял, — ответил Филатов и, вызвав по рации пятнадцатого, приказал:
— Зайди в ИБС и скажи, чтобы ко мне в кабинет подняли Бороздина и Холодкова.
Капитан опустил рацию и бросил заму:
— Давай в отдел!
— Бля! Опять началось! — с досадой проговорил тот, разворачивая машину.
— Вызывай Топоркова, пускай едет на место происшествия и осмотрит там все, — опять обратился к заму Филатов, набирая по мобильнику номер полковника Ушакова.
— Алло, Александр Андреевич, новое заявление по грабежу. Сейчас ко мне доставят Бороздина и Холодкова. Будете с ними говорить?
Выслушав ответ начальника, он буркнул в трубку:
— Понял.
* * *
Филатов сидел за столом в своем кабинете, когда ввели Бороздина. Капитан посмотрел на арестованного тяжелым, полным неприязни взглядом и, молча встав, вышел из кабинета. Вошел Ушаков, сел за стол напротив Бороздина и, оглядев его с головы до ног, произнес:
— Ну вот, выглядишь человеком. Помыт, побрит. Чистый и опрятный.
Немного помолчав, полковник слегка навалился на стол и издевательски спросил:
— Че тебе дома делать, а?
Борзый проглотил издевку, промолчал, но недовольную гримасу все же скорчил.
— Ладно, ладно, — примирительно заговорил Ушаков. — Садись, разговор есть.
Борзый медленно опустился на стул и, глядя полковнику в глаза, произнес:
— Вы мне глаз выбили, а теперь хотите от меня чего-то.