– Он не менялся.
– А вот это я посоветовала бы вам обдумать. Может быть, имеет смысл взять новый номер. Муж обязательно будет вас искать, зачем вам новые неприятности? Смените номер, скажите его мне, и вы будете в безопасности. В случае необходимости я сама вас с ним свяжу.
Я обещала ей обдумать этот вопрос, поблагодарила и распрощалась.
Ну вот. Теперь уж точно все. Я выкатила машину из гаража, вышла, чтобы закрыть за собой тяжелую дверь, обернулась на дом в последний раз. Неужели, действительно, в последний? А кто знает? Может быть, я и в самом деле больше сюда не вернусь. Жалко? Конечно. Тут прошло много моих лет, и все они были счастливыми до последнего времени. Но, может быть, это правильно – жизнь меняется, и мы должны не застывать в своих скорлупках, а меняться вместе с ней?
На ум пришли строчки откуда-то из русской литературы: «Прощай, дом! Прощай, старая жизнь! Здравствуй, новая жизнь!» Откуда это? Кажется, из какой-то пьесы Чехова. Ну, я сегодня вся такая литературная – то Чехов, то Достоевский. Что характерно, и классики-то все русские. Значит, так тому и быть. В Москву, в Москву! И уж точно я постараюсь построить себе новую жизнь. Для начала постараюсь как можно меньше думать о старой. Даже если это будет нелегко.
Неделя в Нью-Йорке прошла одновременно и спокойно, и суетно. Я, словно оставив в Бостоне вместе с прежней жизнью и все эмоции, к ней относящиеся, как-то отстранилась, отключилась, расслабилась и просто жила, как будто у меня отпуск. Спала до полудня, гуляла в Центральном парке и кормила уток, сидела в кафе. Ну, и делала попутно какие-то дела. Открыла несколько новых счетов в разных банках, перераспределив все деньги наиболее разумным, как мне казалось, образом и вернув Нику его часть с наших совместных счетов. Проконсультировалась у биржевого маклера и заложила для себя инвестиционный портфель. Может, это и была глупость, но мне хотелось, чтобы деньги не лежали совсем уж мертвым грузом, а как-то работали, а акции я постаралась выбрать с минимальным риском.
Номер телефона я так и не поменяла, но Ник за все время не позвонил мне ни разу, Марсия тоже, из чего я поняла, что процесс идет своим ходом. Зато я восполнила пробел разговорами с мамой и с Женькой. Поговорить с сыном, правда, удалось только один раз, во время которого он сообщил мне, что у меня кризис среднего возраста (спасибо, хоть не климакс), он все понимает и надеется, что это быстро пройдет. Интересно, а про отца своего он что-нибудь понимает? Надо еще разобраться, у кого из нас этот самый кризис. Но мужикам все можно, ясное дело, у них групповая солидарность, а я, значит, и слова не скажи. Хотя я как раз и не сказала. Я не рассказывала Женьке деталей – ни про зайчиков, ни про то, как я все узнала. Пусть уж это будет на совести Ника.