Точно такой же он слышал в Камелоте, на пиру у короля Артура. Из глухой стены.
Соглядатай! Глаза и уши Оберона в мире людей.
И тут же Ивар вздрогнул вторично, столкнувшись с открытым, чистым, полным искренней ненависти взглядом. Высокая, статная женщина, чем-то похожая на Эттарду, смотрела на викингов так, словно они изнасиловали ее малолетнюю дочь, а единственного сына убили, после чего поджарили на костре и съели…
Стоять под прицелом темных, точно озерные глубины, глаз было неуютно. По коже бежала дрожь, похожая на ту, что бывает, когда входишь в очень холодную воду. А на поясе женщины, чужеродный, словно снежный сугроб посреди цветущего луга, висел длинный меч в простых кожаных ножнах. На рукояти матово блестел выпуклый прозрачный камень, похожий на застывшую слезу.
— Конунг Хаук, слушай меня! — Оберон смотрел прямо на викингов, веселье исчезло из его глаз, в этот момент алых, точно пламя заката. Голос повелителя фэйри звучал грозно, в нем чувствовался свист приближающегося урагана. — Все без исключения говорят о том, что я должен просто убить тебя.
Лицо конунга не изменилось, лишь глаза посветлели, налились мертвенным, белым холодом.
— И друид Мерлин, чья мудрость превыше неба, и лучший из наших лазутчиков Ваниэль, — мелкий летун сделал в воздухе круг, — и Четырежды Почетный Хобгоблин Калибан, — носатый толстяк, не так давно познакомившийся с кулаками Кари, злобно осклабился, — и даже фея Вивиан, Владычица Озера.
Ненависть в глубине темных глаз женщины не исчезла, лишь едва заметно колыхнулся меч на ее поясе.
Оберон замолчал, впившись взглядом в каменное лицо Хаука.
— Этой-то чего от нас надо? — изумленно прошептал Вемунд. — Чем мы ее обидели?
— Ее саму — ничем, — тихо ответил Арнвид, — а вот ее воспитаннику, белобрысому Ланселоту, не раз дорожку перебегали. Вот она и злится…
— Я счастлив, — бескровные губы конунга разлепились, рождая слова, которые свободно разносились по огромному залу, где вдруг стало очень тихо, — что нажил себе врагов не только в мире людей, но и здесь! Такое удается далеко не каждому! Поступай как хочешь, правитель, но помни: мы будем сражаться, даже если против нас выступят все фэйри!
— Не сомневаюсь! — Монолит лица правителя Страны Чар рассекла трещина усмешки. — Но если бы меня попросил о твоей смерти кто-либо один или двое, даже это не удержало бы меня. Но сразу четверо! Ты слишком необычный человек, чтобы вот так просто убить тебя…
Мерлин скривился, как от сильной боли, крылатый Ваниэль от обиды чуть не врезался в стену. Четырежды Почетный Хобгоблин выглядел так, словно его заставили вылизывать пол, а лицо Владычицы Озера на мгновение исказила дикая ярость.