Бестия, вырвавшись из сетей охотников, понеслась громадными скачками, и Хаук только качал головой, глядя на вывороченные с корнем деревья, на валяющиеся на земле сломанные сучья, на висящие среди ветвей клочки желтой шерсти.
— Крепко мы его напугали! — заметил Арнвид, почесывая лысину.
Пострадавший вчера Вемунд в седле сидел уверенно, но при каждом толчке шипел сквозь зубы и нехорошими словами ругал зверюгу, осмелившуюся пнуть его, великого воина, славного многими геройскими деяниями…
Лес оборвался внезапно, словно море, наткнувшееся на высокий берег. Стволы испуганно остались позади, а дальше лежали покрытые редким кустарником каменистые холмы, уходящие вдаль, сколько доступно глазу.
Едва кони вынесли всадников на открытое место, солнечные лучи горячим потоком рухнули на спину, обожгли плечи. Дышащий прохладой лес остался позади, и викинги ехали, окутанные запахом собственного пота. Вокруг раздраженно машущих хвостами коней с сердитым жужжанием вились слепни, среди кустарника с испуганными воплями носились маленькие черно-белые птицы. Из зелени торчали похожие на огромные яйца серые валуны.
След находить стало труднее, отпечатки на каменистой почве оставались не такие глубокие. Хаук помрачнел, все чаще свешивался с седла, чтобы разглядеть крошечные отметинки, чуть ли не обнюхивал каждый камешек.
Ехали без остановок до самого вечера. Ближе к закату холмы расступились, блеснула серебром лента реки. Освещенная садящимся солнцем, она казалась залитой пламенем, а на берегу, рядом с заметным издалека бродом, высилось странное здание. Построенное из добротного камня, как лучшие замки, оно было окружено оградой такой высоты, что через нее перебралась бы страдающая одышкой корова. Толстые стены долго сопротивлялись бы любому тарану, но широкая двустворчатая дверь была распахнута. С высокой башни, которую венчал крест, доносился равномерный звон.
— Это еще что такое? — выпучил глаза Вемунд.
— Должно быть, святилище, — предположил всезнайка Арнвид, вслушиваясь в гнусавое пение, доносящееся из здания, — нового бога, который пришел с юга… Его еще зовут… э-э-э… Крестом!
— В любом случае, тут живут люди… и они могли видеть зверя, — заключил Хаук и решительно направил коня к воротам, чьи створки задержали бы разве что увечного.
Тем не менее конунг не стал врываться без спросу, а вежливо постучал.
Некоторое время ничего не происходило, затем за воротами зашлепали босые ноги, одна из створок со скрипом подвинулась, и перед викингами предстал наряженный в нечто похожее на серый холщовый мешок старец. Был он тощ, точно голодал полгода, нечесаная борода свалялась и в ней копошились мелкие насекомые. На впалой груди болтался здоровенный крест, и глаза старца пылали, как два маленьких, но очень ярких факела.